Сокращения

Создание: 1.07.2007

Обновление: 15.11.2024

Воспоминания о Н. Ф. Анненском

В. В. Вересаев. В. Г. Короленко и Н. Ф. Анненский фрагменты

А. А. Корнилов. Воспоминания фрагменты

П. Я. Рысс. Портреты. фрагменты

Е. П. Леткова-Султанова. Русские богачи. Воспоминания о П. Ф. Якубовиче, Н. Ф. Анненском и В. Г. Короленко фрагмент черновика

В. В. Вересаев
В. Г. Короленко и Н. Ф. Анненский

фрагменты

Источник текста: В. В. Вересаев. Собр. соч. в 4-х томах. Т. 3. М., "Правда", 1985. Викентий Викентьевич Вересаев (псевдоним Викентия Викентьевича Смидовича, 1867-1945) - писатель, литературовед и переводчик. По образованию и профессии - врач. <...> самой желанной, самой дорогой и близкой литературной средой была в то время <1895 год> литературная группа, во главе которой стояли Н. К. Михайловский и В. Г. Короленко. Собирались в редакции журнала, на Бассейной.* Постоянно бывали ближайшие сотрудники журнала: Н. Ф. Анненский, жизнерадостный старик с душою юноши <...> * Речь идёт о РБ. В. В. Вересаев. там же, "Н. К. Михайловский", с. 345.

С. 368

Из письма В. Г. Короленко В. В. Вересаеву 15 марта 1913 г.:

Сейчас я почти болен: прошлый год был для меня очень тяжёл - усталость и физическая и нервная. Товарищи (Мякотин и Пешехонов) сидели в крепости, Анненский хворал, приходилось тянуть лямку в уменьшенном составе.* Кончилось это тем, что Анненский умер. Это меня ушибло двусторонне, и я уехал из Петербурга с смертельной усталостью.

* имеется в виду редактирование журнала РБ.

С. 368, 370

В то время как другие сотрудники "Русского богатства" с раскольничьей нетерпимостью сторонились марксистов и избегали с ними частных, не публично-боевых встреч, Короленко и его друг Н. Ф. Анненский, напротив, пользовались всяким случаем, чтобы поговорить и поспорить с марксистами,¹ и очень часто их можно было встретить на журфиксах М. И. Туган-Барановского,² где собирались все тогдашние представители легального марксизма <...>

Манера говорить у них была разная: Анненский говорил быстро, страстно, захлёбываясь; Короленко - медлительно, спокойно, никогда не теряя самообладания; глаза смотрят внимательно, и в глубине их горит мягкий юмористический, смеющийся огонек. Сам - приземистый, коротконогий, с огромною курчавою головою, на которую он никогда не мог найти в магазине шляпы впору - приходилось делать на заказ.

Рассказывали, что в редакции "Русского богатства" очень косились на Короленко с Анненским за их общение с филистимлянами.

С. 368, 374-376

Когда вспоминаешь Короленко, сейчас же рядом с ним встаёт фигура его друга, Николая Фёдоровича Анненского. В первой половине девяностых годов, воротившись из разных мест сибирской ссылки, оба они стояли в центре интеллигентной жизни Нижнего Новгорода; потом, по переезде в Петербург, оба были близкими сотрудниками "Русского богатства", Анненский на десять лет был старше Короленко, по профессии статистик, и очень выдающийся; в "Русском богатстве" он вёл внутреннее обозрение - добросовестно, но суховато. Плотный и приземистый, седобородый, с красным лицом и с чудесною молодою душою: семидесятники обладали этим секретом до глубокой старости сохранять душу свою молодою.

Бывает, от многих встреч с человеком особенно ярко запоминается одна какая-нибудь. Анненский, когда о нём подумаешь, всегда вспоминается мне при таких обстоятельствах.

Двадцать шестого мая 1899 года исполнилось сто лет со дня рождения Пушкина. Официальные учреждения и приверженная правительству печать, с "Новым временем" во главе, собрались торжественно праздновать этот юбилей. Разумеется, ни у кого из любящих литературу не было охоты соединиться в праздновании памяти Пушкина с духовными потомками Бенкендорфа и Булгарина.

"Левая" литература устроила своё особое, без разрешения власти, чествование памяти Пушкина, - очень далеко от центра, в конце Крестовского острова, в помещении речного яхт-клуба. Вечер был чисто-весенний, ясный и тёплый. Банкет прошёл с большим подъёмом и задушевностью. К ночи вдруг подул холодный ветер и повалил мокрый снег, - настоящая поднялась вьюга. Часа в два ночи нам подан был от яхт-клуба пароход для доставки нас в город. Светало, с севера всё дул пронзительный ветер, и мокрый, липкий снег продолжал залеплять доски пристани, палубу и зелёную траву на берегу. А все были в лёгких летних костюмах, многие даже без пальто, и все без калош, дамы - с кисейными, просвечивающими рукавами.

Я спустился с палубы по крутой лесенке в каюту, где уже сидело много народу, и вскоре все скамейки оказались занятыми. Смотрю - сверху, из люка, выглядывает Анненский и таинственно, даже как будто взволнованно, манит меня пальцем:

- Викентий Викентьевич! Поскорее! Пойдите сюда!

Я поднимаюсь по лесенке. Когда голова моя показывается над палубой, Николай Фёдорович шутливо берёт меня за ворот пальто и, при общем смехе, как бы извлекает из каюты наверх. Потом расшаркивается перед стоящею у лесенки дамою, указывает ей на каюту и галантно говорит:

- Место для вас свободно... Пожалуйте!

Публика всё подходила, и Анненский очищал места для дам в каюте, выуживая оттуда одного мужчину за другим.

Пароход тронулся. Хозяева, члены яхт-клуба, махали нам с пристани шляпами и кричали:

- Гип-гип-гип!

Мы махали шляпами в ответ и тоже кричали:

- Гип-гип-гип! Спасибо за гостеприимство!

В больном свете нарождающегося непогодного дня пароход бежал по Невке, холодные чёрные волны бились о борта, ветер залеплял лица и одежду мокрым снегом. Все понуро стояли, усталые и продрогшие. И только Николай Фёдорович всё время острил, посмеивался и пел:

Тореадор, смелее!
Тореадор, тореадор!
Знай, что в час борьбы твоей кровавой
Чёрный глаз блеснёт живей...

"Проницательный читатель", особенно припомнив моё замечание о красном лице Анненского, скажет: "Был выпивши". Нет, этого не было. Да и вообще пьяным я его никогда не видел. Но он, этот седовласый старик под шестьдесят лет, - он был положительно самым молодым из всех нас. Особенно разительным помнится мне рядом с ним П. Б. Струве. Он стоял сгорбившись, подняв воротник пальто, и снег таял на его сером, неподвижном, как у трупа, лице. Да и все мы были не лучше.

Так мне и теперь представляется Анненский как живое олицетворение всего его поколения. Под пронизывающим ветром, средь слякоти и вьюги - бодрый смех и песни.

- "Тореадор, смелее!.."

Впервые - "Новый мир", 1926, ? 1. Написано в середине 1920-х годов, вскоре после смерти В. Короленко. В. Вересаев знал Н. Анненского только по сотрудничеству в "Русском богатстве".

П. Б. Струве (1870-1944) - один из идеологов "легального марксизма", в начале 1900-х годов окончательно порвал с марксизмом и стал лидером партии кадетов. Его книга "Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России" (СПб., 1894) вызвала ряд резких статей Н. К. Михайловского, которые он регулярно печатал, начиная с 1894 года в "Русском богатстве". В работе "Что такое "друзья народа" и как они воюют против социал-демократов? (Ответ на статьи "Русского богатства" против марксистов)", написанной в 1894 году, В. И. Ленин изобличил утопизм народнической программы Н. Михайловского.

Ю. Фохт-Бабушкин, из прим. в указ. издании В. В. Вересаева.

1 О своем отношении к марксистам Короленко писал своему другу В. Н. Григорьеву: 'У нас в редакции я и Николай Фёдорович составляем некоторый оттенок, стоящий ближе к марксизму. Явление, во всяком случае, живое и интересное... Несомненно, что они вносят свежую струю даже своими увлечениями и уж во всяком случае заставляют многое пересмотреть заново. Есть, однако, и любопытные проявления узкой дикости' (письмо от 27 января 1898 г. См.: Соч., т. 10, стр. 275).

2 Туган-Барановский Михаил Иванович (1865-1919) - экономист, представитель легального марксизма.

А. А. Корнилов
Воспоминания

фрагменты

Источник текста: А. А. Корнилов. Воспоминания / Публикация М. Сорокиной //  Минувшее: Исторический альманах. 11. М.; СПб.: Atheneum: Феникс. 1992. С. 51, 55-56.

Александр Александрович Корнилов (1862-1925) - известный русский историк, создатель первого обобщающего курса истории России XIX в., один из основателей конституционно-демократической партии, председатель ее Петроградского городского комитета.

51

Вскоре после того я имел случай познакомиться с заведовавшим в то время нижегородским статистическим бюро, известным земским статистиком Николаем Федоровичем Анненским, который приходился дальним родственником жене моей. В то время Николай Федорович кончал свою земскую службу и переселился вместе с Владимиром Галактионовичем Короленко в Петербург, где они оба приглашены были к участию в редактировании 'Русского богатства'. Н. Ф. Анненский, в качестве сибирского уроженца и весьма опытного статистика, сообщил мне тогда много ценных указаний по организации дела всеобщей переписи в Сибири, и я предложил генерал-губернатору собрать небольшое совещание по этому предмету из Н. Ф. Анненского, Е. А. Смирнова, А. А. Кауфмана, И. П. Моллериуса и себя под его председательством, на что и получил его согласие. Совещание это состоялось в конце сентября 1895 г., причем мы обсудили довольно подробно все основания, на которых положение о всеобщей переписи могло бы быть применено к Иркутской и Енисейской губерниям и в особенности к Якутской области. После того я мог уже гораздо смелее выступать с выработанными нами основами и в главной переписной комиссии, к участию в одном из заседаний которой я скоро получил приглашение. Заседание это состоялось под председательством П. П. Семенова, а главным докладчиком в нем являлся директор статистического комитета тайный советник Н. А. Тройницкий, человек сразу же поразивший меня своею ограниченностью и с которым Семенов, несмотря на высокое чиновное положение Тройницкого, обращался довольно небрежно и даже, как мне показалось, презрительно.

<...>

55-56

С отъездом генерал-губернатора из Петербурга я мог воспользоваться последним месяцем своего пребывания там, как настоящим уже отпуском, который я и провел в общении со своими родными, а также со старыми друзьями и с новыми интересными знакомыми, из числа которых я более всего дорожил тогда знакомством своим с Н. Ф. Анненским и В. Г. Короленко. С В. Г. Короленко мы познакомились сперва заочно в 1893 г. после того, как я переслал ему, как одному из видных деятелей по борьбе с голодом, свою книжку 'Семь месяцев среди голодающих крестьян', на что Короленко отвечал тогда же присылкой мне его книги 'Голодный год'. Теперь знакомством с Анненским и Короленко я дорожил в особенности потому, что они в составе редакции 'Русское богатство' представляли собою менее заядлых народников и стремились оба, как и я, к возможному примирению с лучшими из тогдашних марксистов или неомарксистов, Струве и Туган-Барановским. Им обоим, как и мне, казалась в то время происходившая жестокая распря между народниками и марксистами несвоевременною братоубийственной войной, незаконным междуусобием перед лицом торжествующего общего врага - бюрократического самодержавия. В наших дружеских разговорах того времени мы вполне понимали друг друга и совершенно согласно признавали очередной задачей дня борьбу всей русской интеллигенции с бюрократическим самодержавием. Впрочем, в социальных вопросах это не мешало нам и расходиться с ними, по крайней мере с Н. Ф. Анненским, который хоть и не был узким приверженцем народнических взглядов на общину, все-таки твердо их отстаивал. С удовольствием вспоминаются мне те несколько вечеров, которые мне удалось в то время провести в их живом обществе. Владимир Галактионович был превосходный рассказчик и охотно рассказывал тогда различные сцены, встречи и вообще впечатления свои из времен своей сибирской ссылки, а Николай Федорович приправлял наши беседы такими остроумными и веселыми юмористическими выходками, которые заставляли всех присутствующих неудержимо покатываться со смеху. Вообще своим блестящим остроумием, своим добродушием и веселостью Анненский неизменно напоминал мне Герцена таким, каким я его представлял себе по его собственным живым воспоминаниям в 'Былом и думах' и по рассказам о нем друзей и современников его, вроде Т. П. Пассек и П. В. Анненкова⁶³.

⁶³ Пассек Татьяна Петровна (1810-1889) - писательница. Автор воспоминаний 'Из дальних лет' (Т. 1-3. СПб., 1878-1889), содержащих важные сведения о Герцене и его окружении. Родственница и друг детства Герцена, описанная им в 'Былом и думах'. Анненков Павел Васильевич (1813-1887) - критик, историк литературы, мемуарист. Либерал-западник. Путешествовал по России и Европе, был знаком и переписывался с К. Марксом (1846-1847); постоянно общался с А. И. Герценом.

П. Я. Рысс
Портреты

фрагменты

Из комментария Serge Konevsky к сообщению о 175-летии Н. Ф. Анненского в FB-группе "Анненская хроника", 28.02.2018.

Петр Яковлевич Рысс (1870-1948) - правый кадет, сотрудничал в журнале "Русское богатство", газетах "Речь" и "Приазовский край", а в эмиграции в Париже был соредактором журнала "Борьба за Россию" (1926-1931). Автор сборника воспоминаний "Портреты" (1928).
Почтил телеграммой кончину Н. Ф. Анненского.

"Едва ли не наиболее совершенным человеком, которого я видел, был Николай Фёдорович Анненский. Как оказался Н. Ф. в девятнадцатом и двадцатом веках - трудно понять. Ему надо было жить в Афинах, при Перикле, либо во Флоренции, в пятнадцатом веке. Перенесённый в Россию, - этот изумительный человек не соответствовал обстановке жизни и людям."

Николай Фёдорович спас Рыссу жизнь трижды - первые два раза снабдив последнего паспортом и деньгами, помогая таким образом уехать из Петебурга за границу ввиду наступившей после поражения революции 1905-06 г.г. реакции, а в третий раз - своими письмами в Рим, находящемуся там в депрессивном состоянии молодому человеку (вероятно, хотя автор очерка об этом и не говорит, в связи с казнью брата, эсера-максималиста Соломона (Семёна) Яковлевича Рысса в Киеве 18 февраля 1908). Рысс в конце очерка отмечает, что

"эти письма сделали то, чего не смогли сделать врачи: через два дня я ходил, а ещё через два - уехал в Париж... Не одного человека спас, вероятно, таким образом Н. Ф. Анненский. В этом и был его главный, от Бога данный ему талант".

Е. П. Леткова-Султанова
Русские богачи.
Воспоминания о П. Ф. Якубовиче, Н. Ф. Анненском и В. Г. Короленко

фрагмент черновика

Источник текста: З. Гимпелевич. Литературная тетрадь-альбом Валентина Иннокентьевича Анненского-Кривича // Литературная тетрадь Валентина Кривича. / Составл., подготовка текста, вступ. статья и комм. З. Гимпелевич. СПб.: Серебряный век, 2011.

Екатерина Павловна Леткова (в замужестве Султанова) (20 ноября (2 декабря) 1856, Петербург - 7 января 1937, Ленинград) - русская писательница, мемуаристка, переводчица. Почтила телеграммой кончину Н. Ф. Анненского. Тётя С. К. Маковского. Страница Википедии

43

Во внешности Анненского (Н. Ф. - З. Г.) не было ничего по тому времени специфически литературного: не слишком длинных волос, ни очень большой бороды, ни очков. Но весь он был как бы собирательным типом лучшего из интеллигентов конца XIX и начала XX веков. И до появления в Петербурге, в редакции 'Русского богатства' (1890-е года) - он проделал все, что полагалось проделать в те времена хорошему интеллигенту: с юных лет он узнал места 'отдаленные' и затем не столь 'отдаленные', несколько раз 'сидел' и всю жизнь жил 'под надзором' - иногда гласным и всегда негласным. А он же, возвращаясь на свободу, не теряя времени, продолжал делать свое дело, т. е. то, что считал нужным и должным делать.

Н. Ф. Анненский был статистик и публицист. Его работы в этой области создали целую школу, а ему дали громадное знание условий русской жизни и необыкновенную ясность понимания происходящего. Писал он много, но почти никогда не подписывал своих статей, поэтому его имя так мало известно среди читающей публики, особенно на фоне имени его брата поэта, Иннокентия Фёдоровича.

Зачёркнуто, вариант следует (3. Г.)

44

Когда он появился в Петербурге, его часто смешивали с братом его, Иннокентием Федоровичем, ярко заблиставшим почти на склоне лет, в эпоху расцвета всех видов декадентств*.

* Путаница задним числом. На самом деле всё обстояло наоборот. Следующие реплики также маловероятны.

- Анненский? Это сотрудник 'Аполлона'? Символист? Акмеист?
- Нет. Это сотрудник 'Русского богатства'.
- Не знаем.

Н. Ф. и И. Ф., при очень хороших братских отношениях, были антиподы. Ин. Фед. был тоже очень хорошо образован, славился как прекрасный педагог. К сорока годам жизни, выступил как поэт и сразу занял яркое положение среди тогдашних поэтических течений в русской литературе. Его имя стало постоянно повторяться среди известной части читающей публики, хотя отношение к нему было спорное. Имя Николая Федоровича, как писателя, знали не очень многие, но для тех, кто знал его - оно было бесспорно.

Появление Н. Ф. в 'Русском богатстве' приветствовалось радостью. Он явился из Нижнего, где вместе со своим ближайшим другом - В. Г. Короленко нес большую литературную и общественную работу. Он привез с собою в петербургскую редакцию такой громадный запас наблюденного и пережитого в провинции, в самой гуще российской сумятицы, он принес в голове такой арсенал цифр и статистических выводов, что Николай Константинович Михайловский пасовал перед ним.

45

- С этим не поспоришь! - говаривал он.

Память у Н. Ф. была совершенно сверхъестественная. Цифры, литература, старые оперы, множество житейских наблюдений и всевозможных фактов скопились в его памяти, и эта память, вместе с находчивостью, давала ему то сверкающее остроумие, которое всегда отмечали все биографы Николая Федоровича: обаяние Анненского. И только отмечают. Надо было видеть и знать Н. Ф., чтобы действительно почувствовать его исключительное обаяние. Бодрый, доброжелательный, смелый - он вызывал неизменную симпатию к себе. Когда он появлялся среди нас, со своей седой бородой и молодыми смеющимися глазами - к нему со всех сторон несли дружеские улыбки и слова. И мне кажется, что именно эта общая симпатия, эта радость, которые он не мог не чувствовать вокруг себя и давали ему то приподнятое праздничное настроение, которое так отличали его от других писателей.

Остроумие? Тоже трудно определимое понятие, тем более, что Анненский не был остроумен в общепринятом смысле этого слова. Он просто приводил всегда кстати какие-то фразы, изречения или отдельные слова из громаднейшего запаса своей памяти. Повторять их вне той обстановки, вне того 'момента', когда они были сказаны - значит отнимать у них всю остроту и частью даже смысл. Они, как бриллианты, сверкали и искрились при данном освещении, в данной оправе и часто имели глубокое значение⁵³.

114

53 Черновик статьи находится в фонде Летковой-Султановой в ИРЛИ. РО. Ф. 230. ? 25. Статья называется "Русские богачи. Воспоминания о П. Ф. Якубовиче, Н. Ф. Анненском и В. Г. Короленко", 1917 год. Орфография, пунктуация, выделение отдельных моментов статьи -- авторские. Отрывок из статьи о Короленко приведен ниже, в комментарии к хронологической части альбома.

Сокращения