Сокращения

Открытие: 05.03.2024

Обновление: 

"Анненская хроника"          архив "Анненской хроники"

К 140-летию со дня рождения Блока

Записки составителя

16 (28) ноября 2020

Два гиганта русской поэзии начала 20 в. связаны друг с другом и стихами, и публикациями, и письмами, и лично. Сложилось так, что в написанном об этом проявляется стремление упростить и приукрасить.

"В статье же "О современном лиризме" Анненский показывает себя очень строгим критиком русской поэзии последних лет. Об одном только Блоке он говорит с любовью и увлеченностью, полностью принимая его лирику".
А.В. Федоров

Да, поэты и сами старались уважить друг друга (ритуальные письма, дарственные надписи на книгах). Оба прекрасно понимали вес соратника. Но для меня ясна и проблемность темы. И хотя Анненский в статье "О современном лиризме" называет Блока "красой подрастающей поэзии", но добавка "без малейшей иронии" его выдаёт. Не говоря уж про слово "чемпион". Надо вспомнить, как он писал о спорте. Вот даже в той же статье - "только не спорт, нет". Не зря Блок отреагировал на статью в письме к матери - "Анненский ... до противности вульгарен".

Однако в словах о стихах негатив пропадал. Оставалась искренность, вдумчивость и понимание величины.

= = = = =

А тем временем в 1909 году, то есть в свои дне-рожденческие дни, Александр Блок пишет строки:

Поздней осенью из гавани
От заметенной снегом земли
В предназначенное плаванье
Идут тяжелые корабли.
. . . . .
И матрос, на борт не принятый,
Идет, шатаясь, сквозь буран.
Все потеряно, все выпито!
Довольно - больше не могу...

Стихи понравились самому Блоку, и он ещё раз их придумал:

Как из сумрачной гавани
Из родимой земли
В кругосветное плаванье
Отошли корабли, -
Так и вы, мои
Золотые года -
В невозвратное
Отошли навсегда.

И ещё стихи тех дней ("На островах"):

Нет, я не первую ласкаю
И в строгой четкости моей
Уже в покорность не играю
И царств не требую у ней.
Нет, с постоянством геометра
Я числю каждый раз без слов
Мосты, часовню, резкость ветра,
Безлюдность низких островов.

Анненский уже не увидел этих стихов. Ему оставалось несколько дней жизни. Он не узнал Блока 3-го тома. Вот если бы узнал... У поэтов была слишком большая возрастная разница.

А Блок в предсмертных дневниковых записях вспомнил 1909 год: "Смерть отца и И. Анненского".

= = = = =

Внимание останавливается на строчке: "И в строгой четкости моей" ("На островах"). И я подключаюсь к стихотворению Анненского "К портрету А. А. Блока".

Под беломраморным обличьем андрогина
Он стал бы радостью, но чьих-то давних грез.
Стихи его горят - на солнце георгина,
Горят, но холодом невыстраданных слез.

Блок его не знал. Оно напечатано А.В. Фёдоровым только в 1959 г., хотя готовилось к публикации ещё В. Кривичем в 1920-х. О нём не раз написано:

- "небольшая стихотворная зарисовка": А.Е. Аникин. "Незнакомка" А. Блока и "Баллада" И. Анненского;
- "маленькое, но очень яркое": Л.А. Колобаева. Концепция личности в русской литературе рубежа XIX-XX веков;
- "легендарная надпись": О. Новикова, Вл. Новиков. Андрогин: Женственность и мужественность против бабства и мужланства.

Стихотворение детально разобрано Н. В. Налегач в статье "Поэтика экфрасиса в стихотворениях И. Анненского "К портрету..."" PDF. Этот разбор и предыдущие обращения исследователей к стихотворению дают понимание проблемности темы "Анненский и Блок". Однако сам Анненский воспользовался своим стихотворением в статье "О современном лиризме", и Блок это прочитал: "Напечатанные на карт-посталях черты являют нам изящного Андрогина..." Речь идёт об открытках с портретом Блока руки К. Сомова, который самому Блоку, кстати, не нравился (Д. Е. Максимов).

Дальше Анненский поясняет: "Маска Андрогина - но под ней в самой поэзии ярко выраженный мужской тип любви, любви, которая умеет и обманно пленить и, когда надо, когда того хочет женщина, осилить, и весело оплодотворить". Тут надо иметь в виду единственное известное письмо к Блоку, где ИФА отзывается на подаренную ему книгу "Снежная маска". Своё впечатление он попытался сформулировать, и получилось не очень внятно. Но это было в 1907 году. А к концу 1909-го он уже всё обдумал: "Но я особенно люблю Блока вовсе не когда он говорит в стихах о любви. Это даже как-то меньше к нему идет. Я люблю его, когда не искусством - что искусство? - а с диковинным волшебством он ходит около любви..."

Но в стихотворении ИФА вложил свои мысли, на мой взгляд, гораздо лучше. Очень ёмко; каждая строка, каждый образ, почти каждое слово много значат. Можно разобрать (что уже сделано), но лучше несколько раз вдумчиво прочитать. Только надо пояснить, что названный цветок писался тогда и в мужском, и в женском роде (в т. ч. и Анненским). А "холод невыстраданных слёз" - это и есть разница в возрасте поэтов.

За три дня до рождения Блока Анненский получил диплом кандидата филологии.

Комментарии

Александр Шунейко
Хм, в языковом плане здесь мрачная картина:

Он стал бы радостью = он не стал радостью
Стихи его горят... = стихи его не горят
Невыстраданные слёзы = ложные, лживые, показные слёзы

Акцентированно негативное восприятие

= = = = =

(Обдумывал комментарий - получилась запись-продолжение).

Я не думаю, Александр Альфредович, что у ИФА негативное восприятие. "Да, но" - это его поэтическое свойство, об этом написала Л.А. Колобаева. И у него ведь речь не совсем о Блоке, а о его "беломраморном обличье", о маске, радостной - "но чьих-то давних грёз". Ведь это он о себе, о том, у которого "проклевывались стишки" "в стиле Мурильо".

"Я пережил всё это, господа..."

Стихи Блока горят для Анненского как цветы, а мы знаем, как он любил цветы.

А вот "холод невыстраданных слез" - да, это существенно. Но откуда Анненскому было знать о мучениях Блока, рождавших его "снежные" стихи? "Смогу ль понять возможность пережить?". Он опять же говорит о своём мучении, о понимаемом им страдании, с учётом жизненного опыта, с разных жизненных ступеней. А Блок в 25 лет был совсем другим поэтом, чем ИФА в его возрасте. И потому он заканчивает своё письмо Блоку: "Благодарю вас, дорогой поэт".

И ещё о "масках".

Александр Блок прочитал "Тихие песни" и даже счел нужным дать публичный отклик ("Слово", 1906, 6 марта), написанный за полгода до того (письмо Г. И. Чулкову от 19 июля 1905 г.). Это был и "беглый просмотр", и - "вдруг заинтересовавшись как-то, прочтёшь". Стихи "ужасно понравились", но "в рецензии старался быть как можно суше" к "юной музе". Отмечены прежде всего и "наивное безвкусие некоторых строк и декаденские излишества", и "корявость строк", и "невзрачный эпиграф и сомнительный псевдоним" ("наивный псевдоним") и "безобразная внешность" книги. Блок увидел "тяжкую маску" автора, о котором ничего не знал. Читая эту рецензию, надо снова иметь в виду, что Блоку 25 лет, и его первая книга "Стихи о Прекрасной Даме" вышла позже "Тихих песен", в 1905 году. Анненскому - за 50. Тем не менее он в тот же день 6 марта посылает Блоку свои трагедии с благодарными надписями.

"Снежную маску", подаренную Блоком при встрече, Анненский "прочитал и еще раз прочитал", по своему обыкновению. Среди "чудных строк" не все "разгадал" и засомневался - "разгадаю ли". Отметил "непокорную ритмичность", которую слышал в авторском чтении, и которая при чтении книги "ускользает". "Адски трудной" назвал "Влюбленность" и процитировал "Под масками" из цикла "Маски".

При таком чтении он, конечно, не мог не обратить внимание на кое-что. Например, на рифму повесть-совесть в том же "Под масками". Но это совсем другая "повесть-совесть", чем в его стихотворении "В дороге". А ещё на название стихотворения "Здесь и там" - оно прямо выводит на строки стихотворения "На пороге":

Дыханье дав моим устам,
Она на факел свой дохнула,
И целый мир на Здесь и Там
В тот миг безумья разомкнула...

Однако содержание стихотворений совершенно разное. У ИФА нет никакой "влюбленности" (как и во всей книге), которая является основой и источником "Снежной маски". В строках стихотворения Блока "Здесь и там" самих этих слов нет, а у Анненского они имеют самостоятельное значение, и не только в стихотворении "На пороге", что отмечал еще К. М. Черный. Можно добавить стихотворение "Там".

В книге Блока много ветра, кораблей (ладей), парусов. Они собраны в стихотворении Анненского "Ветер". Это ничего не значит. Но вот тема смерти точно вложена в обе книги.

Книгу "Снежная маска" продолжает сборник "Фаина". В нем есть строки:

Когда в листве сырой и ржавой
Рябины заалеет гроздь, -
Когда палач рукой костлявой
Вобьет в ладонь последний гвоздь...
("Осенняя любовь", 1)

И дальше - обращение к Христу. Конечно, они вызывают в памяти строки стихотворения "Конец осенней сказки":

Да из черного куста
Там и сям сочатся грозди
И краснеют... точно гвозди
После снятого Христа.

Там же у Блока - ночь, "страшная сказка". У Анненского - ночь, "сказка черная".

А в цикле "Заклятие огнем и мраком" отмечаю интересную перекличку с анненским "Невозможно":

И у светлого дома, тревожно,
Я остался вдвоем с темнотой.
Невозможное было возможно,
Но возможное - было мечтой. (3)

Ты только невозможным дразнишь,
Немыслимым томишь меня... (4)

Оба стихотворения написаны в 1907 году; Анненским в январе, Блоком в октябре. Может быть, эти стихи Анненский видел в "Весах". А его "Невозможно" появилось только в "Кипарисовом ларце".

Все поэты связаны одними и теми же словами. Только у слов бывают разные поэтические маски.

Комментарии

Александр Шунейко
Михаил Александрович, восторгаюсь осведомленной бережностью (лиричностью) Вашего восприятия
Но далеко не безоблачное творческое взаимодействие выражалось с обеих сторон в различных оценках

Михаил Александрович Выграненко
Да, это так, согласен с Вами. Поэтому и написал вначале о проблемности темы.

Записки составителя