Сокращения

Обновление: 05.04.2024

А. В. Орлов

Юношеская биография Иннокентия Анненского
Страницы жизни

Алексей Владимирович Орлов (1904-1985) - врач, сын Владимира Ивановича Орлова (1870-1953), младшего педагогического соратника Анненского, см. о нём материалы, собранные Музеем Николаевской гимназии.

В собрании также открыт очерк автора Ольга Дмитриевна Форш - моя учительница в Царском Селе.

Орлов А. В. Иннокентий Анненский. Неизвестные страницы ранних лет жизни (с генеалогическими материалами из истории семьи по новоявленным архивным источникам) Ленингр<ад>. 1978-1979-1981.
// Русские поэты XX века: материалы и исследования: Иннокентий Анненский (1855-1909) / Отв. ред. Г. В. Петрова. М.: "Азбуковник", 2022. С. 20-242.
Цифровая копия: "Электронные публикации Института русской литературы (Пушкинского Дома) РАН".

Об А. В. Орлове, его  разысканиях  и публикациях:
Из истории отечественного литературоведения 1970-1980-х годов: архивные разыскания А. В. Орлова / Предисловие и публикация Г. Петровой
// Русские поэты XX века: материалы и исследования: Иннокентий Анненский (1855-1909) / Отв. ред. Г. В. Петрова. М.: "Азбуковник", 2022. С. 10-19.
Цифровая копия: "Электронные публикации Института русской литературы (Пушкинского Дома) РАН",
http://lib2.pushkinskijdom.ru/от-редакции-19

Юношеская биография Иннокентия Анненского

Источник текста: "Русская литература", 2, 1985. С. 169-173.
Вступительная статья к публикации автобиографии  Анненского "Моё жизнеописание".

Публикацию помогла подготовить автору Н. Т. Ашимбаева, см. видео её выступления на конференции 2015 г. Эта публикация "представляет собой она лишь небольшую часть осуществленных в конце 1970-х - начале 1980-х годов архивных разысканий А. В. Орлова" - Г. В. Петрова, предисловие к публикации 2022 г., с. 10).

Незначительное редактирование сносок выполнено мной в соответствии с размещением.

169

Долгое время единственным источником для изучения биографии И. Ф. Анненского оставалась мемуарная статья сына поэта В. Кривича.¹ На нее в основном и опирались исследователи, обращавшиеся к жизни и творчеству И. Анненского.²

В последние годы биография И. Анненского стала предметом более детального изучения. Появились публикации, опирающиеся на широкий круг архивных источников.³ Однако ранний период его

¹ Кривич В. Иннокентий Анненский по семейным воспоминаниям и рукописным материалам. - В кн.: Литературная мысль: Альманах III. Л., 1925, с. 208-255.
² Только одна работа содержала полный очерк жизни и творчества Анненского - статья А. В. Федорова 'Поэтическое творчество Иннокентия Анненского' (в кн.: СиТ 59).
³ Следует особо отметить публикацию, насыщенную неизвестными материалами о жизни и творчестве И. Анненского: Лавров А. В., Тименчик Р. Д. Иннокентий Анненский в неизданных воспоминаниях. - В кн.: ПК, с. 61-146.

170

жизни, ближайшее семейное окружение будущего поэта остаются малоизученными. Опубликованная Ф. Ф. Фидлером в 1911 году 'Автобиография' Анненского очень лаконична, и из нее невозможно извлечь никаких конкретных фактов о его жизни до поступления в университет.⁴

Публикуемый ниже автобиографический очерк⁵ написан 19-летним Иннокентием Анненским 17 апреля 1875 года в связи с его намерением экзаменоваться в том же году экстерном за полный курс классической гимназии.

Ценность публикуемого документа прежде всего заключается в том, что из текста этого автографа и сопутствующих ему документов мы получаем достоверные сведения об истинном годе рождения Иннокентия Анненского - 1855-м, а не 1856-м, как считалось ранее. Обозначенные здесь самим Иннокентием Анненским год, месяц и число его рождения подтверждены и выявленным нами подлинным метрическим свидетельством Тобольской духовной консистории от 13 августа 1864 года за ? 4881, присланным в Петербург по прошению его отца. Указанная консистория подвергла проверке и удостоверила правильность первичного метрического свидетельства о рождении и крещении от 23 июня 1864 года за ? 78, составленного причтом Омской крепостной Соборо-Воскресенской церкви.⁶ Подлинная метрическая книга, по которой оно выдано, хранится в настоящее время в Государственном архиве Омской области (ф. 16, д. 263). Научный сотрудник названного архива Т. К. Ратная произвела по моей просьбе в 1976 году дополнительную проверку содержания записи о рождении и крещении Иннокентия Анненского, разысканной ею в означенной книге (л. 284, об. и 285). Запись в книге оказалась текстуально тождественной с выпиской из нее, содержащейся в метрическом свидетельстве.⁷

Приводим текст упомянутого метрического свидетельства*:

Свидетельство

В Метрических книгах, хранящихся при Омско-Крепостно-Соборо-Воскресенской Церкви за 1855 год, в Сентябре месяце значится под ? 3-м записанным Иннокентий, сын Главного Управления Западной Сибири Советника, Статского Советника Феодора Николаева Аннинского и законной жены его Наталии Петровой, обоих православных, который родился Августа двадцатого, а крещен Сентября четвертого числа тысяча восемьсот пятьдесят пятого года.
Восприемниками Иннокентия были: того ж Управления Действительный Статский Советник Александр Стефанов Воинов, Дежурного Штаб Офицера Майора Колычева жена Мария Васильева. Крещение Совершал Протоиерей Стефан Яковлев Знаменский с Диаконом Константином Поповым и Пономарем Алексеем Тороповым.
Свидетельство сие дано на основания 107 ст. Устава Духовных Консисторий, за подписом Священно и церковно служителей и приложением Церковной печати. Июня 23 дня 1864 года.

Протоиерей Стефан Знаменский.
Дьячок Дормидонт Смирнов.

Что действительно, настоящее Метрическое Свидетельство о рождении и крещении сына Действительного Статского Советника Федора Николаева Анненского, Иннокентия, оказалось с метрическою книгою Градо Омской Воскресенской церкви, за тысяча восемьсот пятьдесят пятый год, хранящеюся в Консистории, верным, в том на основании IX т. 1580 ст. Тобольская Духовная Консистория, вследствие прошения Действительного Статского Советника Федора Николаева Анненского, удостоверяет надлежащим подписом с приложением Казенной Консисторской печати. Тысяча восемьсот шестьдесят четвертого года Августа тринадцатого дня.

Консистории Член
Иерей Тимофей Цветков
Помощник Секретаря Пудовиков
Столоначальник Ив. Смоленский.

* Изображения опубликованы в книге: Корнилова Н. А., Мощеникова М. А. Иннокентий Анненский в Царском Селе (Санкт-Петербург, "Серебряный век", 2015). Подписаны так: "Выпись из метрической книги Омской Соборо-Воскресенской церкви о рождении и крещении Иннокентия Анненского. ЦГИА СПб". Переданы в собрание гл. редактором издательства Г. Ф. Груздевой.

Страница метрической книги. Омский исторический архив.
Фото С. А. Веретенниковой

В приведенном документе останавливает на себе внимание имя священника Знаменского, совершавшего обряд крещения. Сама по себе фигура протоиерея Стефана Знаменского весьма примечательна. В 40-х годах он служил в Ялуторовске и стал там к началу 50-х годов протоиереем, настоятелем городского Сретенского собора. За это время он сдружился со ссыльными декабристами, вместе с И. Д. Якушкиньм активно работал над развитием школьного дела и зарекомендовал себя как активный участник культурно-просветительской деятельности декабристов. В Омск Стефан Яковлевич Знаменский был переведен в 1853 году.

Из публикуемой ниже юношеской автобиографии Анненского мы узнаем ряд важных, доселе неизвестных фактических деталей, касающихся его первоначального образования. Мы устанавливаем, что оно было не только домашним, как считалось доныне, но и школьным, как выясняется

⁴ Первые литературные шаги: Автобиографии современных русских писателей / Собрал Ф. Ф. Фидлер. М., 1911. См. также: КО, с. 495.
⁵ ЛГИА, ф. 490, оп. 1, д. 97, л. 8-9.
⁶ Там же, ф. 171, оп. 1, д. 16, л. 64 и 64 об.
⁷ За оказанную помощь приношу искреннюю благодарность Т. К. Ратной и руководству Омского госархива.

171

теперь, причем пребывание Иннокентия Анненского в государственной и частной школах Петербурга (2-я прогимназия и частная гимназия В. И. Беренса) продолжалось около шести лет. Привлекают здесь внимание строки, в которых юный Иннокентий отзывается с живым интересом, благодарностью и похвалой о преподавании отдельных предметов гимназического курса в названных учебных заведениях.

Становится очевидным, сколь недостоверна информация, которую давал о годе рождения и образовательной подготовке своего отца и имущественном положении своего деда Валентин Кривич.⁸

Когда юноша Иннокентий Анненский писал автобиографию, его родители были живы, что засвидетельствовано в цитируемом ниже его прошении на имя попечителя учебного округа. Между тем до настоящего времени в литературе распространена версия, что он рано лишился родителей и воспитывался в семье своего старшего брата.*

* Например, в воспоминаниях К. И. Чуковского "Короленко в кругу друзей": "Он остался сиротой в раннем детстве и вырос в семье своего старшего брата".

Выявленные нами документы с полной очевидностью указывают на ошибочность версии о ранней смерти родителей Иннокентия Анненского. На самом деле они были живы и в августе 1877 года, когда он учился уже на 3-м курсе университета и получил официальное 'свидетельство о бедности' их семьи.⁹ Живы еще были родители Иннокентия Анненского и в 1879 году, когда он уже окончил курс университета, поступил на службу и женился. Даты смерти его родителей зафиксированы в опубликованных эпиграфических источниках: Федор Николаевич Анненский умер 27 марта 1880 года, а Наталия Петровна Aнненская скончалась еще позже, 25 октября 1889 года.¹⁰

От родителей (а отчасти, вероятно, от двух своих старших сестер и брата) мог почерпнуть 19-летний Иннокентий Анненский довольно точные сведения об общей продолжительности пребывания отца на службе в Западной Сибири: одиннадцать лет. Единственное, о чем он не упомянул, - это что Федор Николаевич на протяжении последнего неполного года своего пребывания в административном аппарате Западной Сибири жил с семьей уже не в Омске, а в Томске, куда его переместили по службе. Такая деталь в истории жизни семьи была хорошо известна Николаю Федоровичу Анненскому, который службу свою начинал в Томске.

Эта подробность упущена юным Иннокентием, видимо, вследствие того, что событии раннего его детства, как признает он сам, оставили в его памяти 'чрезвычайно слабое впечатление'. Оно и понятно, ведь ему не минуло еще пяти лет, когда родители привезли его из Томска в Петербург.

Кроме того, во многих обстоятельствах жизни и службы своего отца за период раннего своего детства, как и за предшествующие годы, юный абитуриент Иннокентий Анненский, очевидно, не мог быть осведомлен вообще. Напротив, тяжелая обстановка, в которой оказалась родительская семья в Петербурге под конец служебной карьеры отца, была юноше Иннокентию хорошо известна, но он, по понятным причинам, предпочел об этом умолчать в своем жизнеописании, представленном в официальную инстанцию.

В 1874 году Ф. Н. Анненского постигла служебная и жизненная катастрофа: его спекулятивная частная коммерческая деятельность стала несовместимой с пребыванием на государственной службе, он навлек на себя гнев министра внутренних дел генерал-адъютанта А. Е. Тимашева, приказавшего уволить его в отставку, так как он сильно был скомпрометирован жалобами на него некоторых кредиторов. В результате у Ф. Н. Анненского произошел апоплексический удар (мозговой инсульт). Стараниями старшего его сына, квалифицированного юриста Н. Ф. Анненского, удалось все же добиться, что увольнение Федора Николаевича было облечено в благовидную форму: 'По прошению, ввиду болезни'. Удалось исходатайствовать для Ф. Н. Анненского и 'усиленную пенсию' в размере одной тысячи рублей в год.¹¹ Однако, поскольку Ф. Н. Анненский как несостоятельный должник состоял 'под конкурсом' по гражданским искам, с него удерживалось 40% из этой его пенсии в пользу кредиторов. В итоге оставалось 50 рублей в месяц на жизнь для самого больного Ф. Н. Анненского и для находившихся к 1874 году на его иждивении четверых членов его семьи (жена, две младшие дочери и младший сын Иннокентий), что составляло в среднем по 10 рублей в месяц на каждого из них. При дороговизне жизни в Петербурге вообще и при затратах на лечение, с которыми была сопряжена болезнь главы семьи, это означает, что семья влачила полунищенское существование.

Иннокентий Анненский получил разрешение держать в мае 1875 года экстерном экзамены на получение 'свидетельства зрелости' ('аттестата зрелости') при гимназии Человеколюбивого общества. О допущении к таковым им было подано 17 апреля 1875 года прошение на имя попечителя Санкт-Петербургского учебного округа кн. П. И. Ливена с представлением: 1) свидетельства о рождении и крещении, 2) свидетельства об успехах

⁸ Кривич В. Указ. соч., с. 216-217.
⁹ ЛГИА, ф. 14, оп. 3, д. 18333, л. 7 и 7об.
¹⁰ Петербургский некрополь. СПб., 1912, т. 1, с. 72-73.
¹¹ ЦГИА, ф. 1284, оп. 76, д. 67, л. 104-105, 110-111.

172

и поведении, выданного ему из 2-й прогимназии, 3) краткого собственного жизнеописания и 4) установленных 10 рублей в пользу экзаменаторов.

В прошении он указал: 'Родители мои: действительный статский советник Федор Николаевич и Наталия Петровна Анненские жительствуют: по Фонтанке, в доме Бруни, ? 107, кв. ? 56. Жительство имею в квартире моих родителей'.¹²

Распоряжением попечителя округа документы Иннокентия Анненского и других экстернов были направлены в гимназию Человеколюбивого общества, где обеспечивался особо тщательный контроль за проведением испытаний путем приглашения в состав экзаменационных комиссий лиц профессорско-преподавательского состава Санкт-Петербургского университета: К. Н. Бестужева-Рюмина, Г. И. Лапшина, О. Ф. Миллера, Д. К. Бобылева.

По окончании экзаменов документы Иннокентия Анненского, обозначенные в первых двух пунктах, были ему возвращены под расписку, а прошение его вместе с кратким собственным жизнеописанием отложилось в деле правления гимназии Человеколюбивого общества за 1875 год: 'Об испытании зрелости учеников старшего отделения VII класса и посторонних лиц'. Именно из этого архивного дела и извлечен нами публикуемый ниже документ. Жизнеописание свое Иннокентий Aнненский отдельно не датировал, так как оно прилагалось к его прошению, датированному 17 апреля 1875 года.

К моменту начала экзаменов Иннокентий Aнненский фактически уже не жил в квартире своих родителей. Он предпочел приютиться временно в квартире своего единственного старшего брата - Николая Федоровича Анненского (1843-1912), который служил и то время по своей специальности экономиста-статистика в статистическом отделе министерства путей сообщения и жил в доме Мятлева у Исаакиевской площади: Почтамтская улица (ныне ул. Союза связи), дом ? 2, кв. 12. Это засвидетельствовано автографом письма Н. Ф. Анненского директору гимназии Человеколюбивого общества А. А. Голицынскому от 15 мая 1875 года о болезни брага Иннокентия.¹³

Директор гимназии известил Н. Ф. Анненского, что заболевший его брат Иннокентий может подвергнуться письменному испытанию по математике в промежуток времени с 16-го по 24 мая включительно, в соответствии с  55 Правил об испытаниях. Использовал Иннокентий Анненский только пять дней из предоставленной ему, ввиду его болезни, отсрочке экзамена: во вторник 20 мая он уже решал запасные задачи на письменном испытании по арифметике, алгебре, геометрии и тригонометрии, получил хорошую оценку и был допущен к последующим устным испытаниям по всем другим предметам курса. Сохранившееся и доныне здание бывшей гимназии Человеколюбивого общества - это дом ? 15 по Крюкову каналу, что напротив Никольского собора.

Н. Ф. Анненский, имевший уже с 1868 года диплом кандидата прав Санкт-Петербургского университета, а с 1873 года - кандидата историко-филологического факультета Киевского университета, мог, несомненно, оказывать своему младшему брату реальную помощь в подготовке к каждому из экзаменов. По отзывам современников, близко знавших Н. Ф. Анненского (А. М. Горький, В. Г. Короленко, С. Я. Елпатьевский и др.), он наделён был большим личным обаянием и обладал энциклопедическими знаниями, феноменальной памятью и блестящими способностями, как математическими, так и лингвистическими. Имел к тому времени Н. Ф. Анненский уже и учительский опыт. Как вспоминала А. Н. Анненская (Ткачева) в своем очерке 'Из прошлых лет',¹⁴ он отверг предложение своего отца поступить на службу в министерство внутренних дел, предпочтя, ради заработка, давать частные уроки. Да и сам Иннокентий Анненский отметил, что первым его учителем латинского языка был старший брат (кстати, Николай Федорович латинским языком овладел самостоятельно). Экзамены Иннокентий Анненский, несмотря на все трудности, выдержал неплохо, со средним баллом 3.8.

Упомянутый выше дом Бруни по Фонтанке, ? 107, был уже четвертым адресом семьи Ф. Н. Анненского со времени ее возвращения из Сибири в Петербург. Первоначально они поселились по Знаменской улице (ныне ул. Восстания), д. 40, кв. З.¹⁵ Затем, к 1873 году, когда Иннокентий Анненский уже готовился самостоятельно к 'испытанию зрелости', семья его родителей занимала квартиру в доме ? 35 по Екатерингофскому проспекту (ныне пр. Римского-Корсакова), где неоднократно назначалась опись имущества Ф. Н. Анненского за неплатеж по векселям.¹⁶ На январь же 1874 года, когда абитуриент Иннокентий подошел к первой своей попытке сдать экзамены на 'свидетельство зрелости', окончившейся неудачей, - отец его, Ф. Н. Анненский, числился проживающим в доме ? 21 по Дегтярной улице, угол 6-й Рождественской, но это был его фиктивный

¹² ЛГИА, ф. 490, оп. 1, д. 97, л. 7.
¹³ Там же, л. 53.
¹⁴ РБ, 1913, ? 1, 2.
¹⁵ Всеобщая адресная книга Санкт-Петербурга с Васильевским островом, Петербургскою и Выборгскою сторонами: В 5-ти отделениях / Издание Гоппе и Корнфельда. СПб., 1867-1867, отд. 3.
¹⁶ ЦГИА, ф. 1284, оп. 76, д. 67, л. 94-102.

173

адрес, предназначенный для кредиторов, от которых он, став несостоятельным должником, укрывался в квартире, снятой на имя жены, в доме Кока у Аларчина моста на Фонтанке.¹⁷

Видимо, в 1874 году Анненские перебрались в упомянутый дом Бруни на Фонтанку, но прожили там недолго, так как на 1876 год они зарегистрированы по постоянному адресу: Офицерская улица (ныне ул. Декабристов), дом ? 57-30, кв. 23.¹⁸

К моменту своего поступления в университет Иннокентий Анненский жил в квартире своего брата Н. Ф. Анненского и официально у него прописался по адресу: угол Почтамтской улицы и Исаакиевской площади, дом Мятлева, кв. 12. У брата он прожил с осени 1875-го до лета 1876 года, т. е. весь учебный год своего пребывания па первом курсе университета.¹⁹ Дальнейшие годы студенчества он прожил у отца.

Из приведенных нами документальных данных видно, что юношеские годы Иннокентия Анненского протекали в бедности. Следовательно, Валентин Кривич явно 'завысил' социально-экономическую характеристику семьи своего деда, называя ее 'состоятельной семьей довольно видного чиновника', в которой сочетались 'элементы бюрократические и помещичьи'. Никаких поместий у Ф. Н. Анненского не было.

Однако эта деталь воспоминаний Б. Кривича характеризует его стремление 'облагообразить' общую семейную ситуацию. Характерно, что сам И. Анненский был чужд претензий светского характера и не стремился подчеркнуть связь своей семьи с дворянско-бюрократической элитой. Доказательством этого служит скромный и непритязательный тон его автобиографии. Несмотря на то, что этот документ по целевому своему назначению должен был играть роль чисто информативную, он лишен той сухости, которая присуща бумагам такого рода, а напротив, отмечен в какой-то мере мягким лиризмом, связанным с воспоминаниями раннего детства и испытанных в ту пору жизни влияний, которые были существенны для формирования личности Анненского.

¹⁷ Там же, л. 105, 108.
Сообщение Н. К. Цендровской 08.02.2019:
"В адресе явная ошибка - Аларчин мост находится на Екатерининском канале (Грибоедова), а не на Фонтанке. И, судя по тому, что упомянут мост, речь идет о канале. Но и фамилия Кок мне никогда не встречалась на территории Коломны. Посмотрела Табели домов 1869 и 1875 годов - дом 152 по набережной канала принадлежал все это время И. Ф. Кокину. Дом стоит действительно у самого Аларчина моста, на углу Английского проспекта. Так что ошибка в фамилии домовладельца, вероятно..."
¹⁸ ЛГИА, ф. 14, оп. 3, д. 18333, л. 4, 5, 12, 16 - штампы полицейской прописки. Следует отметить, что в этом же доме по Офицерской улице спустя 13 (?) лет снимет квартиру А. Блок, а в 1920 году он переедет из квартиры на 4-м этаже в эту же квартиру ? 23, где и пройдет последний год его жизни и где в настоящее время размещается литературная экспозиция Мемориального музея А. А. Блока. См. об этой квартире страницу из галереи мест.
¹⁹ Там же, л. 1, 16, 18, 20.

Моё жизнеописание [813] по Библиографии

вверх

Страницы жизни
К 130-летию со дня рождения И. Ф. Анненского

Источник текста: газета "Вперёд", ? 105 (6804), 31 августа 1985. С. 3.
Текст и фотография В. И. Орлова - из домашнего собрания Н. Т. Ашимбаевой.

20 августа (старого стиля) исполнилось 130 лет со дня рождения нашего земляка, поэта Иннокентия Федоровича Анненского (1855-1909), директора царскосельской Николаевской гимназии, переводчика Еврипида.
С именем И. Ф. Анненского связано создание в Царском Селе школы Левицкой, частного учебного заведения прогрессивного типа, где впервые в России было введено совместное обучение мальчиков и девочек. Об этом рассказал в своих записках, переданных на хранение в историко-краеведческий музей Пушкинского района, уроженец нашего города, член КПСС с 1920 года Алексей Владимирович Орлов. Его отец, Владимир Иванович Орлов, был преподавателем царскосельской Николаевской гимназии.
Ниже мы публикуем отрывки из воспоминаний А. В. Орлова.

О Е. С. Левицкой и её школе см. подробнее прим. 1 к письму Анненского А . В. Бородиной от 18 июня 1903 г.

Школа Левицкой, созданная в Царском Селе под эгидой И. Ф. Анненского - горячего поборника равноправия женщин, уже 20 декабря 1908 года отмечала торжественным актом первый выпуск своих питомцев. На этом торжестве И. Ф. Анненский выступил с речью, в которой осветил историю создания школы Левицкой как начинания экспериментальной педагогики.

Деятельное участие Иннокентия Федоровича в организации школы Левицкой не ограничилось председательством на собраниях педагогического персонала в качестве главы организационного совета школы. Он убедительно отстаивал идею создания школы Левицкой в руководящих инстанциях учебного ведомства. В частности, он выступал на эту тему в июне 1904 г. на заседании попечительского совета петербургского учебного округа при обсуждении вопроса о совместном обучении и воспитании детей обоего пола в средней школе, а осенью 1906 г. представил попечителю этого же округа подробный доклад с положительной оценкой постановки учебно-воспитательного процесса в школе Левицкой. Его непосредственное творческое руководящее участие в воплощении этой прогрессивной педагогической идеи в жизнь при создании в 1900-х годах школы Левицкой получило в ту пору известность среди русских педагогов.

Для Анненского был совершенно неприемлем предвзятый архаический взгляд о 'бесцельности и обременительности для девочек' образования, 'свойственного мальчикам'. Такой взгляд исходил из ложной реакционной концепции интеллектуального неравенства полов. Эта 'домостроевская' концепция опровергалась даже практически опытом тех немногих из министерских женских гимназий, в которых было введено факультативное преподавание латинского языка. Знание последнего в объеме курса мужских гимназий требовалось для подготовки выпускниц к поступлению в гуманитарные и медицинские высшие женские учебные заведения, то есть для приобретения девушками 'мужских' профессий. Еще убедительнее опровергалась концепция мнимой женской 'умственной неполноценности' первыми плодотворными результатами, достигнутыми школой Левицкой.

Несмотря на вынужденную ограниченность масштаба педагогического эксперимента, выполненного в Царском Селе под руководством И. Ф. Анненского школой Левицкой, успех, достигнутый в нем, не остался бесследным. Он оказался способным поколебать прочность господствовавшей в дореволюционной России и в большинстве стран Западной Европы системы раздельного обучения мальчиков и девочек в средней школе Это вызвало встревоженную реакцию в руководящих сферах учебного ведомства самодержавной России, а среди передовой части педагогов - стремление распространить царскосельский опыт новаторских исканий на другие местности Российской империи.

Заметными для современников по своей необычности событиями в истории среднего образования в России в 1900-х годах явились получение этой новой по педагогическим принципам школой прав мужских гимназий и первый выпуск ее питомцев обоего пола, получивших полноправные аттестаты зрелости, которые открывали для них возможность поступления в высшую школу без вступительных экзаменов. (В ту пору конкурсные вступительные экзамены проводились только при поступлении в высшие технические учебные заведения.)

Символической эмблемой этой школы И. Ф. Анненский и Е. С. Левицкая избрали цветок подснежника - первовестника прихода весны. Кокарды с изображением подснежника украшали головные уборы учащихся школы Левицкой, и вырезанные из кости миниатюрные цветки подснежника прикреплялись к лацканам синих нарядных костюмов учащихся выпускных классов. Принятая в школе Левицкой форменная одежда своей полной несхожестью с формой одежды правительственных средних учебных заведений, как мужских, так и женских, как бы подчеркивала новизну этого типа школы.

В 1910 г., на десятом месяце после внезапной смерти И. Ф. Анненского, выпестованная им школа Левицкой отметила десятилетие со дня своего основания. На состоявшемся 14 сентября 1910 г. в школе Левицкой юбилейном торжественном заседании в докладе заведующего учебной частью В. И. Орлова прозвучали искренние, взволнованные слова, посвященные памяти поэта-педагога: 'Незабвенна будет для школы память того, кто был восприемником ее первых дней, кто бескорыстно отдавал свои силы на создание учебного ее строя до того самого дня, когда преждевременная смерть отняла его у школы. Покойный И. Ф. Анненский, только он один, с его изящной духовной организацией, мог воспринять идею совместного воспитания с тем живым сочувствием, которое доступно по отношению к новой мысли лишь исключительным натурам, и содействовать ее проведению в жизнь. Сам поэт... в натуре человека видел красоту и понимал великую радость незаметного для массы педагогического труда'.

В своем докладе В. И. Орлов сформулировал трудовой нравственный принцип, положенный в основу учебно-воспитательного процесса как единого целого в школе Левицкой: 'Атмосфера серьезного труда, проникнутого сознанием долга, возложенного на всех людей, по мере сил и возрастов, вот та здоровая атмосфера, в которой зреет нормальная человеческая личность'.

В своем выступлении В. И. Орлов не обошел также тех трудностей, с которыми было сопряжено создание школы Левицкой: 'Большие препятствия встречала до недавнего времени частная инициатива в школьном деле. История школы Левицкой представляет в этом отношении наглядный пример. Нужны были глубокая вера в истинность своей идеи, железная настойчивость и сила духа, чтобы преодолеть то сопротивление, с которым эта идея встретилась при первых попытках своего осуществления. Не признанная еще даже теоретически в нашем обществе, она должна была казаться утопической и опасной для мира официального. И только сила ясных убеждений могла понемногу поколебать недоверие власти, шаг за шагом открывающей школе возможность дальнейшего развития'.

вверх

Сокращения