|
Почтовая марка Франции
1951 г. |
Артюр Рембо (1854-1891)
- французский поэт,
символист, один из "прóклятых
поэтов".
Кроме
ТП (2
пер.) и СиТ 90 (3 пер.) переводы
Анненского приводятся в изданиях:
"Мировая муза".
Антология современной поэзии
западноевропейской и русской. Сост. С.
Городецким, т. I: Франция. СПб., 1913 (2
перевода).
ПС (1
перевод).
СиТ 39, (3 перевода).
СиТ 59, (2 перевода).
Французские стихи в переводе русских
поэтов XIX-XX вв. М., 1969 (1
перевод).
Газета "Литература. 1 Сентября", ? 41, 2001. В
разделе "Литературный календарь" ко дню смерти А. Рембо опубликован
перевод "Впечатление" стихотворения 'Sensation' (см. ниже).
http://lit.1september.ru/2001/41/lit41_08.htm
Анненский относит Рембо к
"литературным детям" П. Верлена в статье
"А. Н. Майков и педагогическое значение его поэзии".
Анненский упоминает
Рембо в письме
М. А. Волошину 6 марта 1909 г.
1. Впечатление
Один из голубых и
мягких вечеров...
Стебли колючие и нежный шелк тропинки,
И свежесть ранняя на бархате ковров,
И ночи первые на волосах росинки.
Ни мысли в голове, ни
слова с губ немых,
Но сердце любит всех, всех в мире без
изъятья,
И сладко в сумерках бродить мне голубых,
И ночь меня зовет, как женщина в объятья...
С. 269.
ТП. Два автографа и два списка в ЦГАЛИ.
Перевод ст-ния 'Sensation' ('Ощущение') из книги 'Poesies'.
Стихотворение написано в марте 1870 г.
Один из списков (наверное, рукой
Н. В. Анненской) -- в
переплетённой тетради ед. хр. 27, располагается под ? 2, с. 5 по
первоначальной нумерации. Список имеет датировку -- 8 декабря 1900 г.
И. Анненский -- автор первого
русского перевода этого стихотворения.
Перевод Б. К. Лившица
(знавшего о том, что стихотворение было переведено Анненским):
ОЩУЩЕНИЕ
В сапфире сумерек пойду я вдоль межи,
Ступая по траве подошвою босою.
Лицо исколют мне колосья спелой ржи,
И придорожный куст обдаст меня росою.
Не буду говорить и думать ни о чем -
Пусть бесконечная любовь владеет мною -
И побреду, куда глаза глядят, путем
Природы - счастлив с ней, как с женщиной земною.
Лившиц Б. Полутораглазый стрелец:
Стихотворения, переводы, воспоминания. - Л.: Сов. писатель, 1989. С.
205.
Перевод М. П. Кудинова:
ПРЕДЧУВСТВИЕ
Глухими тропами, среди густой травы,
Уйду бродить я голубыми вечерами;
Коснется ветер непокрытой головы,
И свежесть чувствовать я буду под ногами.
Мне бесконечная любовь наполнит грудь.
Но буду я молчать и все слова забуду.
Я, как цыган, уйду - все дальше, дальше в путь!
И словно с женщиной, с Природой счастлив буду.
Артюр Рембо. Стихи. М.: Издательство
"Наука", 1982 ("Литературные памятники"). С. 10.
Перевод Г. Петникова:
В синих сумерках лета я бродил бы хлебами,
По тропинкам, обросшим щетиной колосьев,
Свежесть трав ощущая босыми ногами,
В волны влажного ветра мечтания бросив...
Ни о чем бы не думать; оставаясь безмолвным,
Отдаваться любви бесконечной приливу,
И идти бы все дальше, точно цыган бездомный,
В глубь природы, как с женщиной, с нею счастливый.
Артюр Рембо. Стихи. М.: Издательство
"Наука", 1982 ("Литературные памятники"). С. 307.
Перевод П. Петровского:
В лазурных сумерках простор полей широк;
Исколот рожью, я пойду межою.
В ногах я муравы почую холодок.
Прохладой ветра голову омою
Не буду говорить, ни даже размышлять.
Но пусть любовь безмерная восходит;
Далеко я иду, хочу бродягой стать;
Как с женщиной, забудусь я в природе.
Артюр Рембо. Стихи. М.: Издательство
"Наука", 1982 ("Литературные памятники"). С. 307.
Перевод В. В. Левика:
В вечерней синеве, полями и лугами,
Когда ни облачка на бледных небесах,
По плечи в колкой ржи, с прохладой под ногами,
С мечтами в голове и с ветром в волосах,
Все вдаль, не думая, не говоря ни слова,
Но чувствуя любовь, растущую в груди,
Без цели, как цыган, впивая все, что ново,
С Природою вдвоем, как с женщиной, идти.
Артюр Рембо. Стихи. М.: Издательство
"Наука", 1982 ("Литературные памятники"). С. 307-308.
2. Богема
Не властен более
подошвы истоптать,
В пальто, которое достигло идеала,
И в сане вашего, о Эратó, вассала
Под небо вольное я уходил мечтать.
Я забывал тогда
изъяны... в пьедестале
И сыпал рифмами, как зернами весной,
А ночи проводил в отеле "Под луной",
Где шелком юбок слух мне звезды щекотали.
Я часто из канав их
шелесту внимал
Осенним вечером, и, как похмелья сила,
Весельем на сердце и лаской ночь росила.
Мне сумрак из теней
там песни создавал,
Я ж к сердцу прижимал носок моей ботинки
И, вместо струн, щипал мечтательно
резинки.
С. 269.
ТП. Три автографа в ЦГАЛИ, один под фр. и рус. загл., .два других (в т. ч. черновой) с вар.
ст. 5-6 и 10-11:
И так, забыв изъян в
последнем пьедестале,
Я сыпал рифмами, как зёрнами весной.
Осенним вечером и, как вино
героя,
Роса вечерняя меня бодрила втрое!
Там же два списка, один с авторскими поправками,
не отраженными в
ТП, другой - под фр. загл., с вар.
Перевод ст-ния 'Ma bohême' ('Моя богема') из той же книги.
Список с авторскими правками содержится в
переплетённой тетради ед. хр. 27 на с. 33 по исходной нумерации (другие
номера: 35, л. 21). Это правая страница разворота тетради; на левой --
список текста в оригинале. Интересно сопоставить исходный текст списка и
полученный в результате правки Анненским:
|
В ботинках, что
нельзя уж больше истоптать,
В пальто, которое достигло идеала,
И в сане вашего, о Эратó, вассала...
Я крова не имел я уходил мечтать...
Я забывал тогда
изъяны пьедестала...
И сыпал рифмами, как зернами весной,
А ночи проводил в отеле "Под луной"...
И шелком юбок слух мне звезды щекотали.
Я часто из канав их
шелесту внимал
Осенним вечером, и, как вино героя,
Роса вечерняя меня бодрила, кроя....
Мне сумрак из теней
там песни создавал,
Я ж к сердцу прижимал носок моей ботинки
И вместо струн, щипал мечтательно
резинки.
|
Не властный далее
ботинки подошвы истоптать,
В пальто, которое достигло идеала,
И в сане вашего, о Эратó, вассала
Под небо вольное я уходил мечтать.
Я забывал тогда
изъяны в пьедестале...
И сыпал рифмами, как зернами весной,
А ночи проводил в отеле "Под луной"...
Где шелком юбок слух мне звезды щекотали.
Я часто из канав их
шелесту внимал
Осенним вечером, и, как похмелья сила,
Роса вечерняя тогда меня бодрила.
Мне сумрак из теней
там песни создавал,
Я ж к сердцу прижимал носок моей ботинки
И вместо струн, щипал мечтательно
резинки.
|
И. Анненский - автор первого
русского перевода этого стихотворения.
Перевод М. П. Кудинова:
БОГЕМА (Фантазия)
Засунув кулаки в дырявые карманы,
Под небом брел я вдаль, был, Муза, твой вассал.
Какие - о-ля-ля! - в мечтах я рисовал
Великолепные любовные романы!
В своих единственных, разодранных штанах
Я брел, в пути срывая рифмы и мечтая.
К Большой Медведице моя корчма пустая
Прижалась. Шорох звезд я слышал в небесах.
В траву усевшись у обочины дорожной,
Сентябрьским вечером, ронявшим осторожно
Мне на лицо росу, я плел из рифм венки.
И окруженный фантастичными тенями,
На обуви моей, израненной камнями,
Как струны лиры, я натягивал шнурки.
Артюр Рембо. Стихи. М.: Издательство
"Наука", 1982 ("Литературные памятники"). С. 44.
Перевод В. В. Левика:
Засунув кулачки в дырявые карманы,
Одет в обтерханную видимость пальто,
Раб Музы, я бродил и зябнул, но зато
Какие чудные мне грезились романы!
Не видя дыр в штанах, как Мальчик с пальчик
мал,
Я гнаться мог всю ночь за рифмой непослушной.
Семью окошками, под шорох звезд радушный,
Мне кабачок Большой Медведицы мигал.
В осенней тихой мгле, когда предметы сини,
И каплет, как роса, вино ночной теплыни,
Я слушал, как луна скользит меж облаков.
Иль, сидя на пеньке, следил, как бродят
тени,
И сочинял стихи, поджав к груди колени,
Как струны, теребя резинки башмаков.
Артюр Рембо. Стихи. М.: Издательство
"Наука", 1982 ("Литературные памятники"). С. 334-335.
Перевод П. Петровского:
Сжав кулаки в изорванных карманах,
Я в столь же призрачном пальто моем -
Мечтатель мальчик - с музой шел вдвоем.
О, как мечтал я страстно о романах!
На мне одежда превратилась в клочья,
Шагая, ритм стихов я отбивал.
Звезд мирный шелест раздавался ночью,
Когда под ними делал я привал.
Внимал я звездам, сидя у тропинки,
И чувствовал, как падают росинки
На лоб мой, опьяняя, как вино;
Держа у серда рваные ботинки,
Как струны, я тянул из них резинки,
Подыскивая рифмы заодно!
Артюр Рембо. Стихи. М.: Издательство
"Наука", 1982 ("Литературные памятники"). С. 335.
Сонет также перевёл П. Антокольский.
3. Феи
расчёсанных голов
На лобик розовый и
влажный от мучений
Сзывая белый рой
несознанных влечений,
К ребенку нежная
ведет сестру сестра,
Их ногти - жемчуга с
отливом серебра.
И, посадив дитя пред
рамою открытой,
Где в синем воздухе
купаются цветы,
Они в тяжелый лен,
прохладою омытый,
Впускают грозные и
нежные персты.
Над ним мелодией дыханья
слух балуя,
Незримо розовый их губы
точит мед;
Когда же вздох порой его себе
возьмет,
Он на губах журчит желаньем
поцелуя.
Но черным веером ресниц их
усыплен
И ароматами, и властью пальцев
нежных,
Послушно отдает ребенок сестрам
лен,
И жемчуга щитов уносят прах
мятежных.
Тогда истомы в нем подъемлется
вино,
Как мех гармонии, когда она
вздыхает...
И в ритме ласки их волшебной
заодно
Все время жажда слез, рождаясь,
умирает.
С. 270.
ПС. Два автографа в ЦГАЛИ, один под фр. и рус. загл., другой
- под фр. загл., черновой; там же список с авторской подписью (на предшествующей странице выписан весь оригинал).
Перевод ст-ния 'Les chercheuses de poux' ('Искательницы
вшей') из той же книги.
Список содержится в переплетённой тетради ед. хр.
27 на с. 165 по исходной нумерации (другой номер: л. 86). Подпись не
рукой Анненского.
Комментарий И. С.
Поступальского в кн.: Артюр Рембо.
Стихи. М., "Наука", 1982 ("Литературные
памятники"), с. 369:
"Первый русский перевод, выполненный
И. Анненским и опубликованный лишь
посмертно, приводил стихотворение Рембо
к привычным категориям поэтического.
Намеренно было смягчено и заглавие
"Феи расчёсанных голов", а
произвольность рифмовки указывает, что
Анненский считал перевод этюдом".
Стихотворение переводили
также В. Брюсов, Б. Лившиц, И. Эренбург, А.
Бердников, М. Кудинов.
Перевод В. Я. Брюсова:
Дитя, когда ты полн мучений бледно-красных,
И вкруг витает рой бесформенных теней,
-
К тебе склоняется чета сестер
прекрасных,
И руки тянутся с мерцанием ногтей.
Они ведут тебя к окну, где голубые
Теченья воздуха купают купы роз,
И пальцы тонкие, прелестные и злые,
Скользят с неспешностью в кудрях твоих волос.
Ты слышишь, как поет их робкое дыханье,
Лаская запахом и меда и весны:
В него врывается порою свист: желанье
Лобзаний или звук проглоченной слюны?
Ты слышишь, как стучат их черные ресницы,
Благоуханные; по звуку узнаешь,
Когда в неясной мгле всей этой небылицы
Под ногтем царственным вдруг громко хрустнет вошь.
И вот встает в тебе вино беспечной лени,
Как стон гармоники; тебе легко дремать
Под лаской двух сестер; а в сердце, в быстрой смене,
То гаснет, то горит желание рыдать.
Артюр Рембо. Стихи. М.: Издательство
"Наука", 1982 ("Литературные памятники"). С. 370.
Перевод Б. К. Лившица:
ИСКАТЕЛЬНИЦЫ ВШЕЙ
Когда на детский лоб, расчесанный до крови,
Нисходит облаком прозрачный рой теней,
Ребенок видит въявь склоненных наготове
Двух ласковых сестер с руками нежных фей.
Вот, усадив его вблизи оконной рамы,
Где в синем воздухе купаются цветы,
Они бестрепетно в его колтун упрямый
Вонзают дивные и страшные персты.
Он слышит, как поет тягуче и невнятно
Дыханья робкого невыразимый мед,
Как с легким присвистом вбирается обратно -
Слюна иль поцелуй? - в полуоткрытый рот.
Пьянея, слышит он в безмолвии стоустом
Биенье их ресниц и тонких пальцев дрожь,
Едва испустит дух с чуть уловимым хрустом
Под ногтем царственным раздавленная вошь...
В нем пробуждается вино чудесной лени,
Как вздох гармоники, как бреда благодать,
И в сердце, млеющем от сладких вожделений,
То гаснет, то горит желанье зарыдать.
Лившиц Б. Полутораглазый стрелец:
Стихотворения, переводы, воспоминания. - Л.: Сов. писатель, 1989. С.
213.
Перевод И. Эренбурга:
Когда ребенок, полный красной муки,
Оплакивает сказок белый дым,
Две старшие сестры, закинув руки,
К кровати маленькой идут за ним.
Ведут к окну, раскрытому широко,
Где листья моет вечер голубой,
И с нежностью, особенно жестокой,
Скользят в кудрях, обрызганных росой.
Он слушает, как сестры дышат ровно,
В дыханье их сокрыт цветочный мед.
И иногда одна из них любовно
Его тем ароматом обдает.
И в тишине трепещут их ресницы,
Исходит свист из их прилежных уст.
Когда ж их взор добычей насладится,
Под острыми ногтями слышен хруст.
Он чувствует вино сладчайшей лени,
Под ласками сестер не плачет он,
Обвеян негой медленных движений,
И словно погружаясь в тихий сон.
Артюр Рембо. Стихи. М.: Издательство
"Наука", 1982 ("Литературные памятники"). С. 371-72.
Перевод А. Бердникова
(впервые в издании):
Когда малыш со лбом в царапинах багровых
Неясных светлых снов готов вкусить добро,
Он видит двух сестер и нежных и суровых,
С перстами хрупкими, чьи ногти - серебро.
Они его влекут к проему чистых окон,
Где воздух голубой пьют в хаосе цветы,
И погружают вдруг в тяжелый росный локон
Ужасные персты, прекрасные персты.
И слышится ему пугливое, как пенье
Благоуханных трав и медоносных куп,
То их дыхание, то влажное шипенье
Вбираемой слюны иль поцелуя с губ.
И чудится ему, как падают ресницы,
Как в царственных ногтях с отрадой для ушей
Среди прозрачных грез чуть слышно, как зарницы,
Потрескивает смерть незримых глазу вшей.
Он чувствует, как в нем вином вскипает нега,
Как звоном клавикорд нисходит благодать
И как его от ласк, от их огня и снега
То кинет, то томит желанье зарыдать.
Артюр Рембо. Стихи. М.: Издательство
"Наука", 1982 ("Литературные памятники"). С. 372.
Перевод М. Яснова:
ИСКАТЕЛЬНИЦЫ ВШЕЙ
Когда ребячий лоб в запекшихся расчесах
Окутан млечною вуалью зыбких снов,
Подросток видит двух сестер златоволосых
И хрупкий перламутр их острых ноготков.
Окно распахнуто, и воздух постепенно
Вливает в комнату смятенье тубероз,
А пальцы чуткие и жутко, и блаженно
Блуждают в зарослях мальчишеских волос.
Он весь во власти чар певучего дыханья,
Но тут с девичьих губ слетает влажный вздох,
Чтоб усмирить слюну, а может быть, желанье
Вот-вот поцеловать, заставшее врасплох.
Сквозь трепет их ресниц, сквозь морок круговерти
Их пальцев, дивный ток струящих без затей,
Он слышит, как, хрустя, потрескивают в смерти
Вши, опочившие меж царственных ногтей.
В нем бродит Лень, как хмель, и, негою пьянея,
Он полон музыки, и снов ее, и грез,
И вслед за ласкою, чем дальше, тем вернее,
То жаждет зарыдать, то вдруг страшится слез.
Звезда, 11, 2004.
"Журнальный зал"
|
