Сокращения

Обновление: 15.03.2024

И. Анненский и М. Волошин в письмах 1909 г.

Анненский и Волошин

 

И. Ф. Анненский - М. А. Волошину 6 марта 13 августа 4 ноября

М. А. Волошин - И. Ф. Анненскому <5 марта> 7 или 8 марта июнь 18 августа 5 сентября (телеграмма) 2 или 3 ноября 6 или 7 ноября 19 ноября

6 III 1909

Источник текста: Письма II. ? 187, с. 288. Подготовка текста  и коммент. и прим. А. И. Червякова: с. 288-295.

288

Дорогой Максимилиан Александрович,

Да, Вы будете один. Приучайтесь гореть свечой, которую воры забыли, спускаясь в подвал, - и которая пышет, и мигает, и оплывает на каменном приступке, и на одни зигзаги только и светит - мыши, да и то, может быть, Аполлоновски-призрачной¹. Вам суждена, может быть, по крайней мере на ближайшие годы, роль малоблагодарная. Ведь у Вас школа... у Вас не только светила, но всякое бурое пятно не проснувшихся еще трав, Ночью скосмаченных... знает, что они - слово и что ничем, кроме слова, им, светилам, не быть, что отсюда и их красота, и алмазность, и тревога, и уныние. А разве многие понимают, что такое слово - у нас? Да почти никто. Нас трое, да и обчелся². Впрочем, я, может быть, ошибаюсь. Сергей Констант<инович>³ и Вы видите дальше вперёд, чем я, слишком удручённый прошлым. Но знаете, за последнее время и у нас ух! как много этих, которые нянчатся со словом и, пожалуй, готовы говорить об его культе. Но они не понимают, что самое страшное и властное слово, т<о> е<сть> самое загадочное, - может быть именно слово - будничное. Что сделал с русской публикой один Вячеслав Иванович⁴?.. Насмерть напугал все Замоскворечье... Пуще Артюра Рембо⁵. Мы-то его понимаем, нам-то хорошо и не боязно, даже занятно... славно так. А сырой-то женщине каково⁶?.. Любите Вы Шарля Кро⁷?.. Вот поэт - Do-re-mi-fa-sol-la-si-do⁸... Помните? Вот что нам - т. е. в широком смысле слова нам - читателям русским - надо. Может быть, тут именно тот мост, который миражно хоть, но перебросится - ну пускай на полчаса - разве этого мало? - от тысячелетней Иронической Лютеции к нам в Устьсысольские палестины⁹.

Ваш И. Ан<ненский>

Печатается по тексту автографа, сохранившегося в архиве М. А. Волошина (РО ИРЛИ (ПД). Ф. 562. Оп. 3. ? 191. Л. 1-2).
Фрагменты письма были приведены адресатом в статье "Лики творчества: И. Ф. Анненский - лирик" (А. 1910. ? 4. Ян-

289

варь. Паг. 2. С. 13). Впервые опубликовано в полном объеме и образцово откомментировано: И. Ф. Анненский. Письма к М. А. Волошину / Предисловие, публикация и примечания А. В. Лаврова, В. П. Купченко // Ежегодник. С. 247. Перепечатано: КО. С. 486.
Написано на почтовой бумаге:

Иннокентий Феодорович
Анненский.
Царское Село. Захаржевская,
д. Панпушко

Волошин {Кириенко-Волошин) Максимилиан Александрович (1877-1932) - поэт, переводчик, критик, искусствовед, художник.
Хронология и содержание контактов Анненского с Волошиным, которых сближали 'любовь к античной культуре и живой интерес к творчеству новейших французских поэтов' (Купченко В. П., Лавров А. В. [Предисловие] // И. Ф. Анненский. Письма к М. А. Волошину / Предисловие, публикация и примечания А. В. Лаврова, В. П. Купченко // Ежегодник. С. 242), наиболее полно представлены в следующих работах:

- И. Ф. Анненский. Письма к М. А. Волошину / Предисловие, публикация и примечания А. В. Лаврова, В. П. Купченко // Ежегодник. С. 242-252;

- ПК. С. 123-126;

- Лавров А. В. Коммент. и примеч. к ст.: М. А. Волошина "И. Ф. Анненский - лирик" // Волошин Максимилиан. Лики творчества / Изд. подгот. В. А. Мануйлов, В. П. Купченко, А. В. Лавров. Л.: Наука, 1988. ("Литературные памятники") С. 760-763;

- Купченко В. П. Труды и дни Максимилиана Волошина: Летопись жизни и творчества: 1877-1916 / РАН; ИРЛИ (ПД). СПб.: Алетейя, 2002. С. 217, 219-227, 230-238, 240, 242, 243, 245.

Об обстоятельствах их личного знакомства, состоявшегося 4 марта 1909 г. и напрямую связанного с организацией журнала 'Аполлон', оставили воспоминания и сам Волошин (см.: ПК. С. 70), и сын Анненского:

'И Маковский, и приехавший вместе с ним Макс. Волошин имели до того времени об И. Ф. Анненском довольно поверхностное представление, и поэтому, конечно, встреча с таким Иннок<ентием> Анненским явилась для них полным сюрпризом.
А отец, как нарочно, в этот вечер был необыкновенно интересен и блестящ. Он так и рассыпал драгоценнейшие блестки и самоцветные камни своего ума, исключительной эрудиции и высокого остроумия. Оба писателя были буквально ошеломлены тем, что они встретили в этом "переводчике Еврипида", - да нисколько и не скрывали того огромного впечатления, кот<орое> он на них произвел.
Помню я те откровенно восхищенные взгляды, кот<орыми> они беспрестанно обменивались' (ПК. С. 97).

Наблюдения, высказанные Анненским и Волошиным о творчестве друг друга, настолько важны и значимы (см., с одной стороны, фрагмент статьи 'О современном лиризме' (КО. С. 338, 363-364) и, с другой, - тексты адресата публикуемого письма:

- Волошин Максимилиан. Лики творчества: И. Ф. Анненский - лирик // А. 1910. No 4. Январь. Паг. 2. С. 11-16;

- Волошин М. А. Голоса поэтов // Речь. 1917. No 129. 4 июня. С. 3. Рец. на кн.: Парнок София. Стихотворения. Пг., 1916; Мандельштам О. Камень. Пг., 1916;

- ПК. С. 69-71;

- Волошин Максимилиан. Лики творчества / Изд. подгот. В. А. Мануйлов, В. П. Купченко, А. В. Лавров. Л.: Наука, 1988. ("Литературные памятники")  С. 520-528, 545, 556, 584, 592, 619, 623-624, 676, 731, 732, 760-763, 734, 757, 759, 767, 770, 773, 786, 787;

- Ответы М. А. Волошина на анкету Е. Я. Архиппова 'О любви к поэтам'. Кок-

290

тебель. 30 июня 1932 г. / Подг. текста Г. И. Нехорошева; Вступ. статья В. П. Купченко // Советская библиография. 1989. ? 2. Март - апрель. С. 84, 87;

- Волошин Максимилиан. Путник по вселенным / Сост., вступ. статья и коммент. В. П. Купченко и З. Д. Давыдова. М.: Советская Россия, 1990. С. 188-192, 211-214, 224-225, 229, 348-349, 351-352),

что на них было сложно не обратить внимания исследователям их творчества. Ниже приводится крайне сжатый перечень литературы, в которой затрагиваются проблемы литературных и личных взаимоотношений Анненского и Волошина:

- Измайлов А. Из записной книжки критика // Русское слово. 1910. ? 43. 23 февр. (8 марта). С. 2;

- Маковский Сергей. Иннокентий Анненский (по личным воспоминаниям) // Веретено: Литературно-художественный альманах. Берлин: Книгоизд-во Отто Кирхнер и К°, 1922. Кн. 1. С. 247;

- Кондратьев Александр. Из литературных воспоминаний: М. А. Волошин // Молва. Варшава. 1932. ? 131. 11 сент.;

- Воспоминания о Максимилиане Волошине / Сост. и коммент. В. П. Купченко, З. Д. Давыдова. М.: Советский писатель, 1990. С. 24, 54, 55, 189, 190, 194, 360, 495, 496, 497, 700, 701, 711;

- Триббл К. О. Творчество Поля Клоделя в отражении русской критики: о статьях И. Анненского, М. Волошина и Б. Эйхенбаума // Начало века: Из истории международных связей русской литературы / РАН; ИРЛИ (ПД). СПб.: Наука, 2000. С. 234-250;

- Иванова О. Ю. Иннокентий Анненский и Максимилиан Волошин - два модуса энтелехии античности // Русский символизм и мировая культура: Сборник научных трудов / Гос. академия славянской культуры; Под ред. Л. А. Сугай. М., 2001. Вып. 1. С. 18-37;

- Иванова О. Ю. Мифологическая картина мира И. Анненского и М. Волошина (пещера Полифема) // Русский символизм и мировая культура: Сборник научных трудов / Гос. академия славянской культуры; Под ред. Л. А. Сугай. М., 2004. Вып. 2 / Отв. за вып. Н. Ф. Шипунова. С. 3-13.

Публикуемое письмо представляет собой ответ на послание Волошина, написанное под впечатлением от встречи с Анненским в Царском Селе 4 марта (печатается в полном объеме впервые по тексту автографа, сохранившегося в архиве Анненского: РГАЛИ. Ф. 6. Оп. 1. ? 307. Л. 5):

Глазовская 15 кв. 18
СПб.

Глубокоуважаемый Иннокентий Феодорович! Сейчас около пяти часов утра<,> и для меня еще не кончилось бодрствование дня нашей встречи: вернувшись домой<,> мне не захотелось так оборвать беседу с Вами<,> и я сел читать 'Античный миф в современной французской поэзии' - имена мне милы, слова

291

мне дороги и идеи близки, потому что я в свое время 'пошел к французам в школу'.

Мне радостно, что теперь, после десятилетия в Париже, возвращаясь окончательно в Россию<,> я встретил Вас; потому что увидел в Вас (а это так редко!) человека, с которым можно не только говорить, а у которого можно учиться. Мне хочется теперь же, не давая другим мыслям заслонить глубину первого впечатления, засвидетельствовать перед Вами все уважение и удивление мое пред тою моральной и умственной силой, которые помогли так надолго затаить выражение Вашего творчества, и проявлениям его этим дала такую терпкую и настоявшуюся полноту.

С глубоким уважением

Максимилиан Волошин

Фрагменты этого письма публиковались ранее: Ежегодник, с. 247, 243.

4 марта 2019

Получив ответное письмо, Волошин откликнулся следующим недатированным письмом (печатается в полном объеме впервые по тексту автографа, сохранившегося в архиве Анненского: РГАЛИ. Ф. 6. Оп. 1. ? 307. Л. 6-6 об.):

Дорогой Иннокентий Федорович!

Благодарю Вас за письмо. То, что говорите Вы о слове, отвечает самым глубинным моим мыслям.

Тайна поэзии раскрылась мне, когда я прочел впервые слова Гераклита: 'Путь познания мира лежит через имена'.

Тогда я понял, что<,> назвав все вещи мира сего их собственными именами, поэзия расколдует мир вещества.

Вещи тусклые, темные, будничные больше всех других ждут своих имен, своих настоящих имен<,> и как вспыхивают они от каждого прикосновения слова!

Растворить весь материальный мир в слове! Так вижу я назначение поэзии.

Слово <-> изначальная сущность всех вещей - 'В начале бе Слово' - я понимаю это буквально.

Шарля Кро я люблю и ценю. Но знаю его, к сожалению, лишь отрывками<,> и того, на что Вы намекаете ('Do-re-mi-fa-sol...')<,> я к стыду моему не знаю.

Эта разность тысячелетий, которую русские люди носят в душе, эти отдаленные века, в которые нежданно проваливаешься<,> выходя на площади, необходимость говорить языком отошедших времен - это тяжелое бремя.

Но радуюсь ему и принимаю. Вижу в нем великий возбудитель сознания.

*     *     *

292

Иннокентий Федорович! Могу ли я попросить Вас на время одолжить мне все Ваши книги. Я должен сказать Вам, что я только отрывочно знаком с Вашими трудами. Это<,> б<ыть> м<ожет,> простительно, имея в виду, что десять лет я жил в Париже и бывал в России лишь наездами.

Вы существовали для меня до самого последнего времени не как один, а как много писателей.

Я знал переводчика Эврипида, но вовсе не соединял его с тем<,> кто писал о ритмах Бальмонта и Брюсова. Я помнил<:> Алекс<андра> Вас<ильевна> Гольштейн (Вебер)<,> говоря о Михайловском, прибавила: 'Михайловский <-> образованный человек? Все<,> что он знал о литературе<,> он знал из разговоров И. Ф. Анненского'. И<,> конечно<,> этого И. Ф. Ан<ненского> я не мог соединить с И. Анненским, 'молодым' поэтом, которого Гриф со 'строгим выбором' печатал в 'Перевале'.

И только теперь<,> в мой последний приезд из Парижа, все эти отрывочные впечатления начали соединяться и<,> наконец<,> три дня тому назад они слились окончательно в конкретную личность и в цельный характер, к которому я не могу не почувствовать глубочайшее уважение и удивление.

Максимилиан Волошин

P. S. Позвольте мне послать два моих фельетона, которые<,> б<ыть> м<ожет,> будут интересны для Вас.

Фрагменты этого письма публиковались ранее: Ежегодник, с. 243.

¹ Намек на одну из главных 'героинь' лекции М. А. Волошина 'Аполлон и мышь', прочитанной 3 марта 1909 г, в петербургском 'Салоне' (Университетская наб., Первый кадетский корпус) и впервые опубликованной через два года: Волошин М. Аполлон и мышь // Северные цветы. М.: Скорпион, 1911. Альманах V. С. 85-115 (коммент. публ.: Волошин Максимилиан. Лики творчества / Изд. подгот. В. А. Мануйлов, В. П. Купченко, А. В. Лавров. Л.: Наука, 1988. ("Литературные памятники"). С. 96-111, 623-625).
На мой взгляд, эта фраза не дает оснований предположительно (Ф. Анненский. Письма к М. А. Волошину / Предисловие, публикация и примечания А. В. Лаврова, В. П. Купченко // Ежегодник. С. 247) или уверенно (Березкин А. М. Аполлон и мышь // Волошин Максимилиан. Лики творчества / Изд. подгот. В. А. Мануйлов, В. П. Купченко, А. В. Лавров. Л.: Наука, 1988. ("Литературные памятники"). С. 623) утверждать, будто Анненский присутствовал на этой лекции; возможно, о ее содержании шел обстоятельный разговор на их встрече с Волошиным 4 марта.

Примечание в Ежегоднике:

Намек на лекцию Волошина "Аполлон и мышь", прочитанную 3 марта 1909 г. в петербургском "Салоне". "Был на лекции Макса о мыши (!)", сообщал 4 марта В. Я. Брюсов И. М. Брюсовой (ГБЛ, ф. 386, картон 69, ? 6). Весьма вероятно, что там впервые и встретились Анненский и Волошин. В своей лекции Волошин прослеживал древнюю мифологическую связь между "солнечным богом" Аполлоном, олицетворяющим "прекрасный сон жизни", и мышью, понимаемой как подобие "вещего, ускользающего и неуловимого мгновения, тонкой трещины, всегда грозящей нарушить аполлиническое сновидение", а также отголоски этой символики в позднейшем искусстве. (Волошин М. Аполлон и мышь. - В кн.: Северные цветы, альманах V. М., "Скорпион", 1911, с. 85-115; Лики творчества. СПб., 1914, кн. I, с. 163-191.

Как бы то ни было, некоторые положения этой лекции, вне всякого сомнения, должны были вызвать живой отклик Анненского и проецироваться им на его собственный жизненный (с бессонницами и панической боязнью мышей) и поэтический опыт (см. хотя бы его перевод верленовского стихотворения 'Impression fausse', цитируемого в подлиннике Волошиным). См., например:

'Там, где прекращается непрерывность аполлинического сна и наступает свойственное бессоннице горестное замедление жизни, поэт чувствует близкое и ускользающее присутствие мыши.

293

Сновидению противуполагается здесь бессонница. И во время бессонницы, как маленькая трещинка в светлом и стройном Аполлоновом мире, появляется мышь.
Присутствие мыши еле уловимо и с первого взгляда кажется случайным и неважным. Во время бессонницы, когда напряженное ухо более чутко прислушивается к малейшим шумам ночи, так естественно слышать тонкий писк, шорох и беготню мышей.
Но вот их таинственность неожиданно подчеркивается тем непобедимым, священным ужасом, который во многих вызывается одним присутствием мыши. Страх мышей представляет одну из удивительнейших загадок человеческой души.
Этот ужас реально связывает нашу душу с какими-то древними и темными счетами, память о которых сохранилась лишь в виде почти стертого, почти потерявшего смысл символа.
Трудно определить и выяснить характер этого аполлинийского ужаса мыши: он не основан ни на чем реальном, ни на чем разумном. В нем нет ни сознания опасности, ни отвращения к безобразию формы. Мышь не безобразна, не во внешности ее лежит источник ужаса. Те, кто подвержены этому аполлинийскому ужасу, не успевают различить ее наружности. Они скорее склонны определять это ощущение ужаса мелькающим движением ее, быстрым ускользанием'
(Волошин Максимилиан. Лики творчества / Изд. подгот. В. А. Мануйлов, В. П. Купченко, А. В. Лавров. Л.: Наука, 1988. ("Литературные памятники"). С. 97-98).

² Волошин, Маковский и Анненский.

Примечание в Ежегоднике:

Вопрос значимости 'слова', которое 'так долго было в кабале и помыкании', Анненский поднимает и в статье 'О современном лиризме' (А, 1909, ? 1). На письмо Анненского Волошин ответил: 'То, что говорите Вы о слове, отвечает самым глубинным моим мыслям <...> Слово - изначальная сущность всех вещей. "Б начале бе слово" - я понимаю это буквально' (ЦГАЛИ, ф. 6, оп. 1, ? 307). О смысле 'слова', осознаваемого как 'живое существо', как 'цель, а не средство', Волошин писал также в программной для него статье 'Horomedon' (Золотое руно, 1909, ? 11-12, с. 58-59). В статье 'И. Ф. Анненский - лирик' Волошин подчеркивал, что Анненский 'сам сознавая, что для него внешний мир ничего, кроме слова, не представляет, сам трепетал красотой и алмазностью, тревогой и унынием страшных, властных, загадочных - будничных слов' (А, 1910, ? 4, январь, отд. II, с. 13).

³ Маковский; см. о нем вводное прим. к тексту 192 <Письмо С. К. Маковскому от 7 мая 1909 г.>.

⁴ Речь идет о Вяч. И. Иванове (см. вводное прим. к тексту 194 <Письмо В. И. Иванову от 24 мая 1909 г.>).

⁵ Рембо (Rimbaud) Жан-Николя-Артюр (1854-1891) - французский поэт, новаторское творчество которого оказало значительное влияние на поэзию конца XIX-XX вв.; по формуле Анненского, поэт 'современного города, города - отца символов' (КО. С. 358). Анненский был не только внимательным читателем Рембо, но и переводчиком трех его стихотворений (см.: СиТ 90. С. 269-270). Об отношении Анненского к наследию Рембо и о соотношении их поэтических систем см. подробнее:

- Бобров Сергей. Жизнь и творчество Артюра Римбо // Русская мысль. 1913. Кн. 10. Паг. 2. С. 154;

- Гутнер М. [Рец.] // Звезда. 1935. ? 2. С. 244. Рец. на кн.: Лившиц Б. От романтиков до сюрреалистов: Антология французской поэзии. 1934;

- Антокольский П. Артюр Рембо // Рембо А. Стихотворения / Вступ. статья П. Антокольского; Сост. В. Тыщенко. М.: ГИХЛ, 1960. С. 9-10, 25;

- Пестерев В. А. Артюр Рембо в русской критике // XVIII Герценовские чтения: Литературоведение: Научные доклады / Ленинградский гос. пед. институт им. А. И. Герцена. Л., 1976. С. 74-75;

- Поступальский И. С. Примечания // Рембо А. Стихи; Последние сти-

294

хотворения; Озарения; Одно лето в аду / Изд. подг. Н. И. Балашов, М. П. Кудинов, И. С. Поступальский. М: Наука, 1982. С. 306, 334, 369. (Литературные памятники);

- Федоров А. Искусство перевода и жизнь литературы: Очерки. Л.: Советский писатель, 1983. С. 190, 192-193, 215-218.

В письме речь идет, очевидно, о сонете Рембо 'Voyelles' ('Гласные'), о котором в статье 'О современном лиризме' Анненский отозвался следующим образом:

'Когда-то, еще в боевую пору новой поэзии у французов, Артюр Рембо (Rimbaud) напугал читателей (а еще больше не-читателей) сонетом о гласных, где каждый гласный звук властно вызывал в душе поэта ощущение одного из цветов и символизировался различными мельканиями и звучаниями жизни.
И вот не-читатели ожесточенно нападали на поэта, отлившего в классическую форму сонета такой, казалось бы, бред' (КО. С. 336).

Примечание в Ежегоднике:

Анненский иронически сопоставляет архаизированую "эзотерическую" поэтику Вяч. Иванова с экспериментально-новаторскими, литературными опытами Артюра Рембо (1854-1891) - одного из поэтов, заложивших основания символистской поэзии во Франции. В данном случае Анненский, видимо, имеет в виду знаменитый сонет Рембо 'Гласные' (см. его статью 'О современном лиризме': А, 1909, ? 1, отд. I, с. 20). Анненский перевёл несколько стихотворений Рембо, см.: СиТ 59, с. 285-286.

⁶ Первопубликаторы письма указали, что речь идет о героине пьесы 'певца Замоскворечья' А. Н. Островского 'Бедная невеста' Анне Петровне Незабудкиной, 'вдове небогатого чиновника', неоднократно повторяющей по ходу действия: 'Женщина я слабая, сырая, позабывчивая'; 'Я женщина слабая, сырая, уж и теперь насилу ноги таскаю' (Островский А. Н. Полное собрание сочинений: В 12-ти т. М: Искусство, 1973. Т. I: Художественная проза; Пьесы (1843-1854). С. 203, 238).

Примечание 4 в Ежегоднике:

О сложности восприятия поэзии Вяч. Иванова Анненский писал в статье 'О современном лиризме', сравнивая отдельные стихотворения Иванова с 'криптограммами'. В ином ключе писал Анненский о личности Иванова в черновых набросках 'Поэтические формы современной чувствительности' (1909): 'Вяч<еслав> Ив<анов> очарователен. Высокомерен и голубоглаз. Он прозрачен и прост, почти элементарен среди пугающей громоздкости своих славянизмов. Он улыбается простодушно и даже чуть-чуть растерянно среди метафорических бездн или ставя свои трофеи. В нем что-то - глубоко наше, русское' (ЦГАЛИ, ф. 6, оп. 1, ? 168, лл. 9 об. - 10).

⁷ Кро (Cros) Шарль (1842-1888) - французский поэт, два произведения которого Анненский перевел и включил в собрание стихотворных переводов 'Парнасцы и Проклятые', вошедшее в состав его первой книги стихов, причем им отведена там особая композиционная роль: первое из них завершает отдел сборника 'Лирика', а второе открывает рубрику 'Поэмы' (Сушеная селедка (из Ш. Кро); Смычок (из Ш. Кро) // Ник. Т-о. Тихие песни. С приложением сборника стихотворных переводов 'Парнасцы и Проклятые'. СПб.: Т-во Художеств. Печати, 1904. С. 112-113, 117-118).
Впоследствии адресатом письма было высказано предположение, что выбранное Анненским заглавие для второй книги его стихов 'могло зависеть еще и от названия книги Шарля Кроса "Le coffret de santal" <"Сандаловый ларец"> (1873). Иннокентий Федорович очень ценил этого поэта и даже считал себя его учеником; но он смешивал его с его сыном Гюи-Шарлем Кросом, цикл эротических стихотворений которого как раз был помещен в начальных номерах "Mercure de France" за 1909 г. Стихи эти были действительно очень хороши, и особенно И. Ф. Анненский восторгался местом, где говорится о "теле, которое горячее, чем под крылом у птицы"' (ПК. С. 71). Об отношении Анненского к поэзии Ш. Кро и его сына, поэта

295

и переводчика Ги-Шарля Кро (1879-1956), см. подробнее: ПК. С. 125.
См. также прим. 105 и 106 к очерку "Рассказ М. А. Волошина об И. Ф. Анненском".

⁸ Повторяющаяся строка из стихотворения 'Interieur' Ш. Кро, также переведенного Анненским (см. первопубликацию перевода: СиТ 59. С. 291-292).

⁹ Ср.: 'Анненский полагал, что своеобразные стихи Кро, с элементами гротеска и буффонады и тенденцией к экспрессивно-ироническому изображению окружающего мира, могут послужить "мостом" между современной французской ("Лютеция") поэзией и новейшими исканиями русских поэтов' (И. Ф. Анненский. Письма к М. А. Волошину / Предисловие, публикация и примечания А. В. Лаврова, В. П. Купченко // Ежегодник. С. 249). В Ежегоднике также указано: Ср. использование сходных образов в статье 'О современном лиризме' (А, 1909, ? 2, отд. I, с. 4).

13 авг<уста> 1909

Источник текста: Письма II. ? 201, с. 351-352. Подготовка текста  и коммент. и прим. А. И. Червякова: с. 353-360.

351

Дорогой Максимилиан Александрович,

Очень давно уже я должен был писать Вам, - но время раздёргано, нервы также, - и на письме вышло бы, пожалуй, со-

352

всем не то, что я хотел бы там увидеть. Ясности духа, весёлой приподнятости, - вот чего вправе ждать от меня друзья и в личных сношениях, и в письмах. Но это лето сложилось для меня во многих, если не во всех, смыслах крайне неудачно. Для разговоров я еще мог себя монтировать, но на письма не хватало завода.

Ну, да это в сторону. Стихи Ваши мне понравились, конечно, очень; да и не может не понравиться то, что "осуществляет мысль"¹.

       ... плюет на алтарь,
Где твой огонь горит...²

Боже, как мы далеко ушли от этой бутафории. Право, кажется, что Пушкин иногда не видел того, что хотели покрыть его слова...

А это Надсоновское:

Пусть жертвенник разбит -
огонь еще пылает...³

Мысль... мысль?.. Вздор все это. Мысль не есть плохо понятое слово; в поэзии у мысли страшная ответственность... И согбенные, часто недоумевающие, очарованные, а иногда - и нередко - и одураченные словом, мы-то понимаем, какая это сила, святыня и красота.

Присылайте еще алтарей. Из моего ларца кое-что уже выудилось⁴, но хотелось бы и из Ваших ненапечатанных пьес сделать подбор для первого нумера. Ведь мы почти что "маленькие причастницы" будем 15 октября⁵.

Маковский показывал мне клоделевских "Муз" в Вашем переводе, и я просидел за ними часа четыре... Ну, уж и работа была. Но отчего, скажите, Вы послали брульён⁶? Нет ли тут просто недоразумения? Я сверил половину с текстом... Нет, Вы должны переработать это⁷. Этого требуют музы прежде всего. А потом и имена: и Ваше и Клоделевское. Чертовски трудно, конечно, но если не Вы, то кто же будет русским переводчиком Поля Клодель?

"Горомедон"⁸ меня тоже не вполне удовлетворил, и, прежде всего, откуда Вы взяли это слово - его нет ни в одной специальной энциклопедии, ни в одном словаре, ни в глоссарии, ни в регистрах... Ну, до свидания, дорогой Максимилиан Александрович, кланяйтесь Толстым⁹.

Ваш И. Аннен<ский>

353

Печатается по тексту автографа, сохранившегося в архиве М. А. Волошина (РО ИРЛИ (ПД). Ф. 562. Оп. 3. ? 191. Л. 3-4 об.).
Впервые опубликовано: Ежегодник. С. 249-250. Перепеч.: КО. С. 489-490.

Написано на почтовой бумаге:

Иннокентий Феодорович
Анненский.
Царское Село. Захаржевская,
д. Панпушко

Письмо представляет собой ответ на следующее недатированное, но, судя по некоторым указаниям (двухмесячное пребывание в Крыму, куда Волошин уехал 12 апреля, получение и нескорое прочтение "Второй книги отражений", отправленной из Царского Села 22 мая, появление в Коктебеле Гумилева, которое произошло 30 мая), - июньское послание Волошина (печатается по тексту автографа, сохранившегося в архиве Анненского: РГАЛИ. Ф. 6. Оп. 1. ? 307. Л. 10-11 об.):

Дорогой Иннокентий Федорович,

простите, что не сейчас же пишу Вам, получив Вашу "Книгу Отражений".

Очень, очень благодарю за нее. Но сюда она пришла такая чужая и непримиренная. На этой почве<,> проникнутой горьким запахом сожженных трав<,> и среди этих холмов<,> хранящих успокоенную сухость греческих линий<,> она кажется таким сжатым клубком мучений. Я не мог читать ее днем, не мог читать, когда были звезды в окне. Только притворив ставни, поставив рядом с постелью лампу<,> я нашел возможность прочесть ее. Ее надо прятать от неба и от солнца. Она верная и справедливая<,> Ваша книга. И ее жестокость не жестокость приговора, но жестокость судебного отчета о процессе. Но зато какая утонченная гибкость образов ("Волчья шея" Бранда, "Белый долмен" родэновского Бальзака, мысли Л. Андреева "выпуклые<,> как больные сны").

Я думаю, что никто не понимает Достоевского<,> как Вы. Розанов и Мережковский сами как бы написаны Достоевским и многое прозревают изнутри. Но Вы прозреваете снаружи самый механизм его творчества, вплоть до геометрического чертежа.

Этот геометрический чертеж спасает от последнего отчаяния, с ним "Город Страшной Ночи" - Петербург<,> может<,> и страшнее, но выносимее. Вы дали его почти "теософически"; сначала он кажется рисунком из книги Лидбитера и Анны Безант, но постигаешь в нем глубоко сокрытую эллинскую геометрию идеи. Ваше эллинство<,> так глубоко сокрытое в этой петербургской книге, так

354

неотвратно обличает себя словами о том, что оживленная статуя - приговор искусству.

Я люблю у Вас "равнодушную к людям красоту" Пушкина, разбойничество Лермонтова, исстрадавшуюся любовь у Гоголя, "наглость властной красоты" у Тургенева. Но говорить ли о том, что умирающий Гейне мне ближе всего?

Но Ваша книга <-> почти не книга, настолько в ней трепетности письма или дневника. Вы осуществляете слова Р. де Гурмона о том, что критика <-> самый интимный род исповеди. Но Вы еще заставляете исповедоваться и писателей и их героев...

...Я эти два месяца провел в тишине среди книг и моря. Теперь в Коктебеле стало шумнее: приехали Гумилев, Толстой и еще кое-кто. Стало литературнее.

Посылаю Вам, Иннокентий Феодорович, мои новые стихи об Аполлоне. Я хочу сделать из них целый цикл под именем: "Алтари в пустыне", куда войдут и некоторые из старых<,> напр<имер,> "Созвездия" и др<угие,> что я передал Серг<ею> Конст<антиновичу> для No 1.

Жалею, что не могу сейчас послать последнее стихотворение "Дельфы", в котор<ом> недописаны последние строки.

Жму крепко Вашу руку.

Привет Кривичу.

Максимилиан Волошин

¹ Какие именно стихотворения были высланы Волошиным Анненскому, не установлено. Косвенно об этом могут свидетельствовать датировки стихотворений, вошедших в упомянутый цикл "Алтари в Пустыне" в книге Волошина "Стихотворения. 1900-1910: Годы странствий. Amori Amara Sacrum. Звезда-Полынь. Алтари в Пустыне. Corona Astralis" (M.: Гриф, 1910. С. 99-112), и документальные свидетельства о стихотворениях, отправленных Волошиным С. К. Маковскому. Можно предположить, что Анненский мог прочесть в рукописи стихотворения "Κλητικοί" (Вейте, вайи! Флейты, пойте! Стройте, лиры! Бубен, бей!..") и "Дэлос" (и то и другое - "стихи об Аполлоне"); из прочих стихотворений цикла, относящихся к 1909 году, "Дельфы" к моменту отправления письма Волошина не были закончены, стихотворение "Она" при публикации было помечено июлем 1909 г., стихотворение "Станет солнце в огненном притине..." было послано Маковскому вместе с уже законченными "Дельфами" около 8 июня (Купченко В. П. Труды и дни Максимилиана Волошина: Летопись жизни и творчества: 1877-1916. / РАН; ИРЛИ (ПД). СПб.: Алетейя, 2002. С. 223).

Примечание 1 в Ежегоднике:

Стихи Ваши мне понравились... - Речь идет о 'новых стихах об Аполлоне', которые Волошин выслал Анненскому из Коктебеля в июне 1909 г.; 'Я хочу сделать из них целый цикл под именем "Алтари в пустыне", куда войдут и некоторые из старых, напр<имер> "Созвездья"' (ЦГАЛИ, ф. 6, оп. 1, ? 307). Цикл 'Алтари в пустыне', посвященный А. В. Гольштейн (по первому мужу Вебер, 1849-1937), вошел в книгу Волошина 'Стихотворения. 1900-1910' (М., 'Гриф', 1910, с. 99-112).

² Цитата из сонета А. С. Пушкина "Поэту" ("Поэт! не дорожи любовию народной...") (1830).

355

³ Вторая строка из неозаглавленного стихотворения 1886 г. Семена Яковлевича Надсона (1862-1887):

Не говорите мне: "он умер". Он живет!
Пусть жертвенник разбит - огонь еще пылает,
Пусть роза сорвана - она еще цветет,
Пусть арфа сломана - аккорд еще рыдает!..

(Надсон С. Я. Полное собрание стихотворений / Подгот. текста и примеч. Ф. И. Шушковской. М.; Л.: Советский писатель, 1962. (Б-ка поэта. Большая серия). С. 310).
Об отношении Анненского к поэтическому наследию Надсона см.: Тименчик Р. Д. Заметки об акмеизме: III // Russian Literature. The Hague. 1981. Vol. IX. С. 181-182; УКР II. С. 147-148.

⁴ В "Литературном альманахе" первого номера журнала в числе прочих были опубликованы стихотворения Волошина "Дэлос", "Созвездья" и "Полдень" (Аполлон. 1909. ? 1. Октябрь. Паг. 3. С. 8-10), включенные им в цикл "Алтари в пустыне", и "Ледяной трилистник" Анненского (Там же. С. 16-18).
Отбор именно этих стихотворений Анненского и Волошина для публикации был, вероятно, произведен на обсуждении в "Аполлоне" 17 августа 1909 г. Ср.: "Гумилев по просьбе Маковского читал мне и Кузмину стихи Анненского и Волошина, чтобы выбрать интереснейшие. Мы по обыкновению совпадали в приговоре" (Иванов Вячеслав. Дневник // Собрание сочинений / Под ред. Д. В. Иванова и О. Дешарт; С введением и прим. О. Дешарт. Брюссель: Foyer Oriental Chrétien, 1974. T. II. С. 791).

⁵ На 15 октября первоначально был намечен выход в свет первого номера "Аполлона".
Ср. строки стихотворения Волошина "Воскресенье" из цикла "Руанский собор", впервые опубликованного в ? 8-9 журнала "Перевал" за 1907 г. (цит. по: Волошин Максимилиан. Стихотворения. 1900-1910. М.: Гриф, 1910. С. 114):

И стоит собор - первопричастница
В кружевах и белой кисее.

Одно из стихотворений из этого цикла послужило Анненскому материалом для анализа поэтического мира "молодого и восторженного эстетика" в статье 'О современном лиризме' (КО. С. 363-364).

Из примечания в Ежегоднике:

Судя по одному из писем к С. К. Маковскому (лето 1909 г.), Волошин рассчитывал поместить в первом номере 'Аполлона' цикл 'Алтари в пустыне' в полном объёме.

⁶ От фр. brouillon -- черновик. См. текст 200.

⁷ Волошин, первоначально узнавший о претензиях Анненского к его переводу "Муз" из письма Маковского и не без доли самоуверенности возражавший адресату, а заочно - Анненскому (см.: Ежегодник. С. 250-251 см. ниже), совершенно в ином духе отвечал самому Анненскому на публикуемое письмо (письмо Волошина печатается по

356

дефектному (без окончания) тексту автографа, сохранившегося в архиве Анненского: РГАЛИ. Ф. 6. Оп. 1. ? 307. Л. 1-2 об.):

Коктебель 18 августа 1909

Дорогой Иннокентий Феодорович!

Не могу передать, как меня порадовало Ваше письмо. Когда Сергей Константинович несколько дней назад мне написал, что Вам не понравился ни мой перевод<,> ни моя статья<,> это меня страшно огорчило и расстроило. Но всякое мнение, когда его слышишь из уст того, кто его высказывает (а не слышишь через третье лицо), имеет силу крепительную и бодрящую.

Относительно "Муз". Я работал очень много над переводом, но работал в полном уединении, т<ак> к<ак> вокруг меня не было никого, кто бы не только интересовался Клоделем, как поэтом, но даже никого, кто увлекся бы мощной риторикой именно этой вещи, хотя бы в моем переводе. Увы! Молодые поэты - (Толстой и Гумилев) так чужды поэзии идей и пафоса мысли. При такой уединенности моей работы<,> не находившей опоры ни в чьем понимании, ни критики, я<,> разумеется<,> мог внести и большие ошибки. И я буду Вам благодарен, Иннокентий Федорович, за Вашу критику и за все указания недочетов и вновь переработаю весь этот перевод целиком, т<ак> к<ак> хочу, чтобы он был совершенным. Я выеду в Петербург 1 сентяб<ря> (следов<ательно,> буду 5 с<ентября>). И время до октября еще будет. Кроме того, я постараюсь оправдаться во многих сознательных отступлениях, сделанных на основании всего моего понимания творчества Клоделя.

Что же касается "Horomedon", то такой эпитет Аполлона существует, Иннокентий Феодорович. Мне помнится<,> что я видел его у Рошера. Но сейчас у меня Рошера нет под руками. Но вот "La Grande Encyclopédie" в огромной статье "Apollon", подписанной инициалами "А.-М. В.", в списках эпитетов Аполлона, разделенным по его функциям, в числе эпитетов А<поллона> как божества "солнечного" есть эпитеты ὡρίης и νεομήνιος и рядом Ηεοος и Enauros - Horomédon (на Тэносе) (Vol. III<,> р. 357).

Там же при перечислении эпитетов Аполлона как божества морального я нахожу "μοφαγέτης".

Статья моя была задумана гораздо раньше, как опыт классификации искусства, согласно иллюзиям настоящего, прошлого и будущего. Но когда я начал обрабатывать ее, мне пришла в голову эта связь одного из наименее определимых ликов Аполлона - вождя времени с парками, которые тоже так странно повторяют идею прошлого, настоящего и будущего. И мне захотелось связать эти (безусловно не научные) анал<огии.>

357

То, что заявления Волошина не были пустым реверансом в сторону мэтра, с мнением которого во многих вопросах нельзя было не считаться, подтверждается содержанием телеграммы Волошина, посланной Анненскому сразу по возвращении из Коктебеля 5 сентября 1909 г. и содержащей констатацию необходимости встретиться на следующий же день (РГАЛИ. Ф. 6. Оп. 1. ? 307. Л. 3):

Сегодня приехал<.> <В> воскресенье буду у Вас в два<.>

Волошин

Трудно судить, насколько Волошиным были учтены конкретные замечания Анненского, сформулированные в тексте 200. Можно лишь констатировать, что некоторые из отмеченных Анненским "неточностей" Волошин устранил при публикации перевода "Муз"; так, стихи "Chez qui, si d'abord te plantant dans le centre de son esprit, vierge vibrante, || Tu ne perdais sa raison grossière et basse flambant toute de l'aile de ta colère dans le sel du feu qui claque, || Consentiraient d'entrer les chastes sœurs?" он перевел: "За кем, если бы, сызначала не утвердившись в глубине духа ты, - звенящая дева, || Не утратила земного и низшего разума, пламенея крылом гнева, как соль, что трещит в огне, - || Соизволили бы войти девственные сестры?" (С. 29); "Elle est posée d'une matière qui est ineffable || Sur le pouls même de l'Être || Elle est l'heure intérieure; le trésor jaillissant et la source emmagasinée" - "Она несказанно поставлена | На самом пульсе бытия. || Она внутреннее время; бьющий ключом клад и перенятый ключ...") (С. 30-31); cadran solaire - "солнечные часы": "А что же такое перо, подобное указателю на солнечных часах, || Как не острие нашей человеческой тени, движущееся по белой бумаге?" (С. 33); tisserand - "ткач": "Вот та, которая держит лиру своими руками, вот та, которая держит своими дивными пальцами лиру, || Похожую на сручье ткача..." (С. 34).

Из примечаний в Ежегоднике:

...клоделевских "Муз" в Вашем переводе... - Стихотворный перевод оды 'Музы' Поля Клоделя (1868-1954) - французского поэта и драматурга католического направления - Волошин выслал С. К. Маковскому 20 мая 1909 г., отметив в отправленном одновременно письме: 'Это великолепная, но дьявольски трудная вещь, которую я с трудом одолел, но горжусь переводом'. В начале августа Волошин послал 'Предисловие к "Музам" Клоделя'. 'Это отдельная небольшая статья - поясняющая, ясная и в то же время представля<ющая> самостоятельный от "Муз" интерес', - писал он С. К. Маковскому 2 августа 1909 г. (ГПБ, ф. 124, ? 975). В письме Анненского к Маковскому от З0. VII 1909 г. были указаны допущенные Волошиным небрежности и неточности в переводе. 6 августа Маковский ответил: 'Ох, этот Макс! Пожалуйста, все-таки напишите ему от себя два слова' (ЦГАЛИ, ф. 6, оп. 1, ? 347).

⁷ ...кто же будет русским переводчиком Поля Клодель? -  Отвечая Маковскому на его критические замечания, Волошин писал 15 августа: 'Что же касается перевода "Муз", то я могу за него постоять. Я работал над ним почти два месяца и для каждого слова могу привести его мотивы. Неточности (бессознательные) могут быть лишь в 3-4 местах, где и для меня текст Клоделя оставался тёмен. Что же касается тяжести, то я думаю, что тут лишь какое-нибудь недоразумение в ритме чтения. Его надо читать громко, декламируя, и я старался в нём передать именно музыкальную меру подлинника' (ГПБ, ф. 124, ? 975). Анненскому же, по получении его отзыва, Волошин ответил 18 августа менее уверенно: <см. выше> Волошин внёс отдельные предложенные Анненским исправления в свой перевод (см. с. 236 настоящего издания, письмо Анненского С. К. Маковскому 30 июля), но появление его в 'Аполлоне' откладывалось из-за большого объёма текста оды и предисловия. Они появились в 'Аполлоне' в 1910 г. (? 9, с. 19-40). Касаясь творчества Клоделя в статье 'Античный миф в современной французской поэзии', Анненский писал: 'Клодель это сноб и вместе с тем экзотист - это оптик самого страстного воображения' (Гермес, 1908, ? 8, с. 210).

⁸ О философско-поэтическом этюде Волошина "Horomedon", впервые опубликованном в "Золотом руне" (1909. ? 11-12. С. 55-60), и его восприятии сотрудниками "Аполлона" см. подробнее: Ежегодник. С. 251.

Примечания в Ежегоднике:

⁸ "Горомедон". - О статье "Horomedon", представлявшей своеобразный философско-поэтический этюд, Волошин писал Маковскому летом 1909 г.: 'Это классификация искусств согласно идее времени: музыка владеет стихией прошлого; вся "пластика" - стихией настоящего и поэзия (слово) - стихией будущего'. В письме к нему же от 2 августа: 'Эта статья очень важна для моего сознания. Я в ней скристаллизировал свою эстетику, она моё "profession de foi" <исповедание веры (фр.)>. Все обобщения и построения, которые рождались в уме за последние годы, я в ней синтезировал с этой аполлонической точки зрения, не совсем обычной, но на которую я имею филологические права: Аполлон - бог времени' (ГПБ, ф. 124, ? 975). "Horomedon" вызвал критические суждения Маковского, Анненского и других 'аполлоновцев'. 15 августа Волошин писал Маковскому: 'Очень меня огорчает судьба "Horomedon'a". С Вашим замечанием относительно трудности стиля я согласен вполне, но не могу согласиться с Ан<ненским> и Вол<ынским> <...> Я видел свою (и нашу) задачу не в том, чтобы исследовать древние культы Аполлона, а в том, чтобы создать новый - наш культ Аполлона, взявши семенами все символы, которые мы можем найти в древности. И для нас они, конечно, получат новое содержание. Соединение идей Аполлона Мойрагета с идеей Апол<лона> - вождя времени я, конечно, не считаю античным. Но для современной мысли, полагаю, это сопоставление может сказать много' (ГПБ, ф. 124, ? 975). Ср. обращение к Аполлону в стихотворении Волошина 'Дэлос' (лето 1909 г.): 'Гневный Лучник! Вождь мгновений! Предводитель мойр и муз!' (А, 1909, ? 1, отд. III, с. 8). "Horomedon", не принятый редакцией 'Аполлона', был опубликован в 'Золотом руне' (1909, ? 11-12, с. 55-60).

⁹ ... откуда Вы взяли это слово... - Волошин, обосновывая название своей статьи (Горомедон - вождь времени), ссылался в ответном письме к Анненскому на французскую "La Grande Enciclopédie" (vol. III, р. 357) и дополнительно разъяснял свой замысел: <см. выше>. Маковскому же Волошин писал 15 августа: '... вопрос о верности филологических построений относится только к основному имени Horomedon. Такой эпитет Аполлона существует, он был ему присвоен в Тэносе. А кроме того, у Аполлона были эпитеты 'writhV (бог часов) и neomhnioV (обновитель месяцев)' (ГПБ, ф. 124, ? 975).

⁹ Алексей Николаевич Толстой (1882/1883-1945) и его вторая жена Софья Исааковна Дымшиц-Толстая (1889-1963). Летом 1909 г. они жили у Волошина в Коктебеле (см.: Дымшиц-Толстая Софья. Из воспоминаний // Воспоминания о Максимилиане Волошине / Сост. и коммент. В. П. Купченко, З. Д. Давыдова. М.: Советский писатель, 1990. С. 174-178). Об отношениях Волошина и А. Н. Толстого см. также: Первый наставник: Из писем Алексея Толстого к Максимилиану Волошину / Вступ. заметка, сост. и коммент. Вл. Купченко // Литературное обозрение. 1983. ? 1. С. 107-112.

358-360 см. на странице "Анненский и А. Н. Толстой"

4-го ноября 1909 г.

Источник текста: Письма II. ? 213, с. 411. Подготовка текста  и коммент. и прим. А. И. Червякова: с. 411-415.

411

Многоуважаемый Максимилиан Александрович,

У меня возврат инфлуэнцы, и потому я должен, как лежащий в постели, прибегнуть к состраданию посторонних рук¹.

Не могу Вам сказать, как я огорчен невозможностью присутствовать сегодня при обсуждении Вашего "Венка"².

Благодарю Вас за Ваши любезные хлопоты о "Кипарисовом ларце"³. Так как я раз уже предлагал Грифу свою книгу⁴, то, мне кажется, было бы целесообразнее предложить её вторично лишь в крайнем случае, т. е. если бы Соколов не захотел сделать первого шага⁵. И потому Вы бы меня очень обязали, написав ему ещё раз, чтобы шаг был сделан с его стороны.

Если же он затруднится это сделать, то я сделаю это, конечно, сам; напишу, что слышал от Вас, что Гриф непрочь издать мою книгу.

Не оставьте меня, пожалуйста, вестью о дальнейшем⁶.

Искренне Вам преданный
И. Аннен<ский>

4-го ноября 1909 г.

Печатается по тексту автографа, сохранившегося в архиве М. А. Волошина (РО ИРЛИ (ПД). Ф. 562. Оп. 3. ? 191. Л. 5-5 об.). Впервые опубликовано: Ежегодник. С. 252. Перепеч.: КО. С. 494. Написано на почтовой бумаге:

Иннокентий Феодорович
Анненский.
Царское Село. Захаржевская,
д. Панпушко

Письмо представляет собой ответ на следующее послание Волошина, которое по содержанию можно датировать 2 или 3 ноября (РГАЛИ. Ф. 6. Оп. 1. ? 307. Л. 7-8):

Ординарная 18, кв. 2

Многоуважаемый Иннокентий Феодорович!

Только что получил от "Грифа" письмо: "Буду рад, если устроите, чтобы Анненский обратился ко мне. Напишите об этом".

Потом еще спрашивает: "Она не очень огромна<,> его книга? Огромная не пойдет. Убедился на опыте".

412

Как Вы теперь предпочитаете, Иннокентий Феодорович: хотите<,> чтобы я написал ему еще<,> или сами напишете? Было бы более удобно намекнуть ему, чтобы он Вам сам написал...

Что касается величины книги, то я думаю, что можно сделать ее убористее и меньшим форматом. Так я делаю со своей книгой. Она ведь велика тоже. Она будет в размере "Урны" <поэтический сборник Андрея Белого. - А. Ч.>.

Условимся в среду.

Адрес Грифа: Москва. Тверская. Благовещенский пер.<,> д. Синицына, кв. 22.

Максимилиан Волошин

Волошин близко к тексту процитировал письмо Соколова к нему от 1 ноября 1909 г., сохранившееся в его архиве (РО ИРЛИ (ПД). Ф. 562. Оп. 3. ? 1126); если быть точным, там содержались следующие фразы, имеющие отношение к Анненскому (Л. 15):

Издать книгу Анненского согласен с удовольствием. Только она не очень огромна? Огромная не пойдет. Убедился на опыте.
Буду рад, если устроите, чтоб Анненский обратился ко мне. Я его очень ценю. Напишите об этом.

¹ Письмо продиктовано Анненским, текст написан рукой его невестки Натальи Владимировны; Анненский лишь поставил собственноручную подпись.
Уже в понедельник, 2 ноября, Анненскому, вероятно, нездоровилось, о чем косвенно свидетельствует тот факт, что в протоколе заседаний ООУК МНП за этот день не содержится отметки о его присутствии (РГИА. Ф. 734. Оп. 3. ? 122).

² Речь идет о венке сонетов Волошина "Corona astralis", написанном в Коктебеле в августе 1909 г. и посвященном Е. И. Дмитриевой (Волошин Максимилиан. Стихотворения. 1900-1910. М.: Гриф, 1910. С. 113-124); его предполагалось обсудить 4 ноября на заседании редакции "Аполлона" (в архиве Анненского сохранились пригласительные повестки на "собрания сотрудников" журнала 12 сентября, 13 и 26 октября, 4, 11,18 и 24 ноября: РГАЛИ. Ф. 6. Оп. 1. ? 393. Л. 4-6 об., 9-12 об.).
Этот венок сонетов упоминался и в ответном недатированном письме Волошина, написанном, вероятно, 6 ноября (в день редакционного заседания, посвященного обсуждению первого номера "Аполлона") или уже на следующий день, так как начинались такие заседания обычно в 8 часов вечера (РГАЛИ. Ф. 6. Оп. 1. ? 307. Л. 9):

Многоуважаемый Иннокентий Феодорович!

Как раз сегодня за несколько часов до получения Вашего письма я получил письмо от Грифа по поводу моей книги (она выйдет к

413

Рождеству) с припиской "Анненскому завтра напишу". Так что<,> вероятно<,> Вы получите его письмо одновременно с этим. Но<,> пожалуйста<,> известите меня об этом<,> т<ак> к<ак> если он почему-либо заленится писать (это так часто бывает у русских издателей), то я ему еще раз напомню. Я только что вернулся с великой при в редакции Аполлона, о которой Вы<,> верно<,> знаете даже подробнее меня от Валентина Иннокентьевича, т<ак> к<ак> <я> опоздал к началу. Статья Ваша многих заставила сердиться. Это безусловный успех. "Венок" прошлый раз не обсуждался. В виду Вашего отсутствия я настоял, чтобы обсуждение было отложено до следующего раза. Боюсь только, что и в следующую среду Вы еще не начнете выходить. А откладывать в третий раз невозможно. До свиданья. Если позволите, я бы навестил Вас в течение наступающей недели, известив предварительно о дне.

Максимилиан Волошин

А. В. Лавров и В. П. Купченко выдвинули вполне убедительное предположение (Ежегодник. С. 252), что именно ситуация с переносом чтения венка сонетов подразумевается в характеристике Волошина, данной Хлебниковым в его "сатире" "Карамора No 2-й" ("Петербургский "Аполлон"") (ноябрь 1909 г.): "Из теста помещичьего изваянный Зевес Не хочет свой "венок" вытаскивать из-за молчания завес" (Хлебников Велимир. Собрание произведений / Под общей ред. Ю. Тынянова и Н. Степанова. [Л.:] Изд-во писателей в Ленинграде, 1930. Т. II: Творения 1906-1916 / Ред. текста Н. Степанова. С. 80).
Замечу здесь, что упомянутое Волошиным письмо Соколова, содержащее приписку на левом поле письма "Анненскому завтра напишу" и датированное 4 ноября 1909 г., также сохранилось в архиве Волошина (см.: РО ИРЛИ (ПД). Ф. 562. Оп. 3. ? 1126. Л. 16).

Примечание в Ежегоднике:

...при обсуждении Вашего "Венка". - Венок сонетов Волошина 'Corona astralis', написанный в Коктебеле в августе 1909 г. и посвящённый Е. И. Дмитриевой (Волошин М. Стихотворения. 1900-1910, с. 113-124), должен был обсуждаться 4 ноября на заседании редакции 'Аполлона' (см. пригласительную повестку Анненскому: ЦГАЛИ, ф. 6, оп. 1, ? 393, л. 5). 'Ввиду Вашего отсутствия я настоял, чтобы обсуждение было отложено до следующего раза', - сообщил Волошин Анненскому (там же, ? 307). Вероятно, именно этот эпизод подразумевается в характеристике Волошина, данной Хлебниковым в его 'сатире' 'Карамора No 2-й' ('Петербургский "Аполлон"') (ноябрь 1909 г.): 'Из теста помещичьего изваянный Зевес Не хочет свой "венок" вытаскивать из-за молчания завес' (Хлебников Велимир. Собр. произв., т. II. Изд-во писателей в Ленинграде, [1930], с. 80). Печатание 'Corona astralis' было отложено Маковским из-за данного Вяч. Иванову обещания напечатать ранее его 'Венок сонетов', законченный к весне 1909 г. 6 сентября 1909 г. Иванов записал в дневнике: 'Был у больного Маковского. Он <...> рассказывал о том, что явился Макс с "Венком Сонетов". Иронически я сказал, что рассчитываю на деликатность Макса и счел бы опубликование "Венка" раньше моего не вполне корректным' (Иванов Вяч. Собр. соч., т. II, с. 802-803). 'Венок сонетов' Иванова появился в 'Аполлоне' (1910, ? 5), а затем вошел в книгу поэта 'Cor Ardens' (ч. 2. М., 1911).

³ Предложение издать книгу своих стихов в "Грифе" Волошин получил от Соколова, вероятно, еще в марте 1909 г., но тогда его сборник предполагалось выпустить в издательстве, которое планировалось открыть при журнале "Аполлон" (см. прим. 2 к тексту 193), и Волошин отказался от предложения Соколова. Впрочем, уже 16 мая 1909 г. Соколов, извещая Волошина о том, что "Гриф" не сможет издать книгу его статей по западному искусству осенью 1909 г., дублировал при этом свое предложение: "...книгу Ваших стихов я издал бы и издал, если Вы мне ее дадите, очень охотно, и в любой момент. <...> Потому, если дело не устроилось с "Аполлоном" или Вы передумали, я снова повторяю на этот счет мое прежнее предложение" (РО ИРЛИ (ПД). Ф. 562. Оп. 3. ? 1126. Л. 13).
Когда окончательно определилось, что издательство при журнале "Аполлон" в 1909 г. организовано не будет, Волошин во второй половине октября актуализировал для себя предложение Соколова.

414

Немаловажную роль в этом сыграли и осенние "обиды" Волошина на редактора "Аполлона", отвергнувшего в это время несколько его произведений (см., в частности: Ежегодник. С. 252). 29 ноября 1909 г. Волошин писал А. М. Петровой об изменении своего положения в журнале: ""Аполлон" вообще к стихам моим охладел <...>. Вообще от этого журнала я духовно далеко. Моего влияния там нет никакого" (Максимилиан Волошин. Из литературного наследия / АН СССР; ИРЛИ (ПД); Отв. ред. А.В. Лавров. СПб.: Наука, 1991. [Вып.] I. С. 252).
Соколов с готовностью откликнулся на послание Волошина и 24 октября 1909 г. писал ему: "Вчера лишь вернулся из Киева <...>. Вчера же телеграфировал Вам по адресу "Аполлона" <...> о своем полном согласии на издание к январю Вашей книги. Выпущу ее к Рождеству. Высылайте весь материал немедленно" (РО ИРЛИ (ПД). Ф. 562. Оп. 3. ? 1126. Л. 16).
Судя по содержанию писем Соколова к Волошину, именно последний был инициатором публикации "Кипарисового ларца" в "Грифе".

Примечание в Ежегоднике:

...хлопоты о "Кипарисовом ларце". - Волошин, печатавший в издательстве "Гриф" свою книгу "Стихотворения. 1900-1910", взял на себя хлопоты по выпуску в свет книги стихов Анненского "Кипарисовый ларец". В своем письме к Анненскому Волошин процитировал отрывок из несохранившегося в его архиве письма владельца "Грифа" С. А. Соколова: "Буду рад, если устроите, чтобы Анненский обратился ко мне" (ЦГАЛИ, ф. 6, оп. 1, ед. хр. 307).

⁴ См. вводное прим. к тесту 142.

Примечание в Ежегоднике:

...шаг ... с его стороны. - Это предложение Анненский делал С. А. Соколову еще в пору сотрудничества в его журнале "Перевал". 12 января 1907 г. Соколов писал Анненскому: "Книгу Ваших стихов издал бы с большим удовольствием, но мешает одно обстоятельство: на этот год у меня есть на очереди несколько книг и бюджет "Грифа" с большой точностью рассчитан на них, - а увеличить бюджет я не могу. Поверьте, что только эта причина заставляет меня упускать возможность издать Вашу книгу" (ЦГАЛИ, ф. 6, оп. 1, ед. хр. 364). В 1909 г. такие возможности появились. Соколов после предварительной переписки с Волошиным обратился к Анненскому с письмом от 5 ноября, предлагая издать его книгу (ЦГАЛИ, ф. 6, оп. 1, ед. хр. 364). Книга "Кипарисовый ларец" была издана в 1910 г. См. также прим. 2 к письму Анненского Маковскому 12 ноября 1909 г.

⁵ Этот шаг был сделан Соколовым: его письмо, написанное на личном почтовом бланке, элементы которого выделены курсивом, печатается по дефектному тексту автографа, сохранившегося в архиве Анненского (РГАЛИ. Ф. 6. Оп. 1. ? 364. Л. 7): текст на странице С. А. Соколова

⁶ Следующее из числа сохранившихся в архиве и, вероятно, последнее письмо Волошина к Анненскому связано уже с совершенно иной темой.
19 ноября 1909 г., в день, когда в присутствии Анненского и других сотрудников "Аполлона" Волошин нанес Гумилеву оскорбление действием (ср.: "...я подошел к Гумилеву, который разговаривал с Толстым, и дал ему пощечину. В первый момент я сам ужасно опешил, а когда опомнился, услышал голос И. Ф. Анненского, который говорил: "Достоевский прав. Звук пощечины - действительно мокрый"" (История Черубины: Рассказ М. Волошина в записи Т. Шанько // Воспоминания о Максимилиане Волошине / Сост. и коммент. В. П. Купченко, З. Д. Давыдова. М.: Советский писатель, 1990. С. 194); "Макс подошел сзади и кулачищем чуть не своротил нос Николаю Степановичу, того удержали. Все потрясены, особенно Анненский" (Кузмин. С. 187)), он писал (отправил же, судя по почтовому штемпелю, уже 21 ноября, в день, предшествующий дуэли с Гумилевым) в почтовой карточке (печатается по тексту автографа: РГАЛИ. Ф. 6. Оп. 1. ? 307. Л. 4-4 об.):

Многоуважаемый Иннокентий Феодорович!

Простите, что не могу быть у Вас, как было условлено, в субботу. Сговоримтесь в другой раз, если Вы захотите меня видеть.

Максимилиан Волошин

Четв<ерг>.

Вероятно, последний раз Анненский и Волошин виделись на "театральной среде" у Дризена (см. прим. 5 к тексту 202).

вверх