Сокращения

Обновление: 20.07.2024

Письма Е. М. Мухиной

об адресате          Письма 1904-1905 гг.          Письма 1906 г.          Письма 1907-1909 гг.

О письмах:

Анри-Сафье Э. Письма и стихи. Некоторые соображения по поводу писем Анненского к женщинам-корреспонденткам. PDF
// Русские поэты XX века: материалы и исследования: Иннокентий Анненский (1855-1909) / Отв. ред. Г. В. Петрова. М.: "Азбуковник", 2022. С. 441-452. Цифровая копия

1 августа 1904 г. (с письмом Е. М. Мухиной от 27.03.1909)
16 сентября 1904 г. (Е. М. Мухиной и А. А. Мухину)
16 июня 1905 г.
5 июля 1905 г.
29 декабря 1905 г.

1 августа 1904 г.

Источник текста: Письма I. ? 105, с. 357-364.

357

1 августа 1904
Саки

Дорогая Екатерина Максимовна,

Я очень рад, что приобрел уже настолько сил, что могу поблагодарить Вас за Ваше доброе участие к ниспосланному мне memento mori*¹. Я еще и до сих пор не вполне уверен, что опасность миновала, так как болезненный процесс, по-видимому, далеко не миновал еще.

* Напоминанию о смерти (лат.).

Своим спасением я обязан не только уходу, но самоотвержению Дины Валентиновны. Будь я на руках людей неблизких мне, я бы, наверное, умер.

Кроме мучительных воспоминаний, болезнь оставила мне и интересные. Я пережил дивный день действительно великолепного бреда, который, в отличие от обычной нескладицы снов, отличался у меня удивительной стройностью сочетаний и ритмичностью. Между прочим, все мои, даже беглые, мысли являлись в ритмах и богатейших рифмах, и странно, что это шло периодами: сначала один размер, потом другой, легкость в подборе сочетаний была прямо феноменальная, хотя, конечно, их содержание было верхом банальности. Но вот мучительная

358

ночь была, это - чеховская, когда я узнал о смерти этого писателя². Всю ночь меня преследовали картины окрестностей Таганрога (которых я никогда не видал). Туманная низина, болотные испарения, мокрые черные кусты, и будто рождается душа поэта, и будто она отказывается от бытия, хочет, чтобы ее оставили не быть... Тяжкая была ночь...

Ну, простите. Поклонитесь от меня Арк<адию> Андр<еевичу>³. Я очень, очень рад, что мы еще послужим вместе - меня оставили на пятилетие⁴.

Преданный Вам И. Аннен<ский>

P.S. Дина Валентиновна Вам обоим кланяется, а не отвечает, п<отому> ч<то> делаю это я и она не хочет лишить больного этого удовольствия.

Печатается по тексту автографа, сохранившегося в архиве И.Ф. Анненского (РГАЛИ. Ф. 6. Оп. 2. ? 5. Л. 1-2 об.).
Впервые опубликовано: Из неопубликованных писем Иннокентия Анненского / вступ. статья, публ. и коммент. И. И. Подольской // Известия АН СССР. Серия лит-ры и языка. 1973. Т. 32. Вып. 1. С. 49-57. С. 49. Перепеч. с потерей указания на наличие постскриптума: КО. С. 458.

362

¹ Речь идет, очевидно, о несохранившемся письме Мухиной по поводу болезни Анненского. Нужно отметить, что в архиве Анненского сохранилось лишь два ее письма, относящиеся к последнему году его жизни. Позволю себе привести здесь более раннее ее послание от 27 марта 1909 г. (печатается по тексту автографа: РГАЛИ. Ф. 6. Oп. 1. ? 354. Л. 1-2):

Дорогой Иннокентий Феодорович

Очень грустно мне, что не могу похристосоваться с Вами - в церкви, как в прежние счастливые годы! Вчера вечером во время службы на меня наплыли воспоминания и было так больно и так сладко... За два часа я пережила многое-многое. Боже мой, как я любила страстную неделю в Царском, как радостно всегда ждала Праздника, верила и в чудо и в воскресенье! а тут ничего не жду и на душе страшно тяжело: 'Ни луча кругом, ни луча во мне!' От всего сердца поздравляю Вас, дорогой Иннокентий Феодорович, с Праздником и желаю Вам здоровья, радости и как можно больше свободного времени для работы и творчества. Я надеюсь, что Вы создадите еще очень многое. Жду Вас непременно на третий день, т<о> е<сть> 31-го во вторник. Будет музыка, Нина Петровна обещала петь. Приезжайте к обеду, все соберутся к 5 1/2 часам. Очень, очень буду обижена, если Вы ответите мне отказом. Я тогда скажу C'est bien, c'est bien, так, как никогда не говорила...
Мне очень, очень хочется Вас видеть и поговорить с Вами...

Душевно преданная Вам
Е. Мухина

27-го Марта

² А. П. Чехов умер 2 июля (по старому стилю) 1904 г. на курорте Баденвайлер в Германии, где он лечился около месяца.
В российской печати первые печатные известия о его смерти появились в газетах от 3 июля (<...>).
В числе первых откликов на смерть Чехова было письмо его лечащего врача Шверера, написанное в редакцию 'Нового времени' и

363

опубликованное в номере от 3 июля, в котором отдавалась дань мужеству и стойкости умирающего: 'Несмотря на все энергичные меры, подкожные впрыскивания камфары, вдыхание кислорода и проч. Чехов скончался <...> Он переносил свою тяжелую болезнь как герой, со стоическим изумительным спокойствием ожидал смерти'. Далее в периодике последовал вал откликов и некрологических статей, посвященных Чехову.
Когда Анненский узнал о смерти Чехова, документально установить не удалось.

³ Мухин Аркадий Андреевич (1867-1942?) - педагог-филолог, преподаватель греческого языка, а также русского языка и словесности Николаевской Царскосельской гимназии с 1891 по 1906 г., секретарь педагогического совета этой гимназии, впоследствии директор С.-Петербургской Ларинской гимназии. И при советской власти он продолжал заниматься педагогической деятельностью, был заведующим одной из ленинградских средних школ (см., в частности: Весь Ленинград: Адресная и справочная книга на 1931 год. [Л.:] Издание Ленинградского Облисполкома и Ленинградского Совета, [1931]. С. 322).
Мухин - автор некрологической заметки, посвященной Анненскому и содержащей немало ценной биографической информации (см.: Мухин Ар. И. Ф. Анненский: (Некролог) // Гермес. 1909. Т. V, ? 20 (46). 15 дек. С. 608-612). Подробнее о нём см.: ПК. С. 132-133; УКР II. С. 303.
Он был адресатом стихотворной надписи Анненского на 'Сочинениях' А. Н. Островского 'Не самодуров и не тлю...' (СиТ 90. С. 207), которая впервые была опубликована в 1959 г. (СиТ 59)

⁴ Естественно, приказ о том, что он 'оставляется на службе на пять лет с 25 авг. 1904 г.', был доведен до Анненского до его официальной публикации (см.: Приказ г. управлявшего министерством народного просвещения (от 20 июля 1904 г. за ? 22273) // Циркуляр по С.-Петербургскому учебному округу. 1904. ? 9. Сентябрь. С. 528).
В деле возглавляемой И. Ф. Анненским гимназии за 1904 г. (ЦГИА СПб. Ф. 139. ? 10013) отложились некоторые документы из переписки, связанной с неразысканным его прошением по поводу его оставления на службе на очередной пятилетний срок.
В частности, в деле (Л. 21) сохранился писарской отпуск обращения управляющего С.-Петербургским округом В. А. Латышева к 'Господину Управляющему Министерством Народного Просвещения' от 2 июля 1904 г. за ? 9399 'Об оставлении на службе директора Царскосельской мужской гимназии на дальнейший срок':

364

Директор Императорской Николаевской Царскосельской гимназии Д. Ст. Сов. Анненский обратился ко мне с прошением об оставлении его на службе на дальнейший срок в виду выслуживаемого им к 25 Августа сего года 25-летнего срока по учебной части в ведомстве Министерства Нар. Пр.
Признавая полезной службу г. Анненского и его самого полезным продолжать оную, я имею честь покорнейше просить Ваше Превосходительство об оставлении его на службе еще на пять лет с 25. Авг. 1904 г.
При сем представляется в копии формулярный список о службе г. Анненского.

Там же (Л. 61) сохранилась и копия 'предложения' управляющего Министерством народного просвещения генерал-лейтенанта Глазова, адресованного 'Господину Попечителю С.-Петербургского учебного округа' от 20 июля 1904 г. за ? 22273:

Уведомляю Ваше Превосходительство, что Директор ИМПЕРАТОРСКОЙ Николаевской Царскосельской гимназии Действительный Статский Советник Анненский оставляется на службе на пять лет, с 25 августа 1904 года.

Исправляющим дела Директора гимназии И. Травчетовым было отмечено возвращение этого 'предложения' в округ 'по снятии с оного копии' 9 августа 1904 г.

16 сентября 1904 г.

Источник текста: Письма I. ? 106, с. 368-373.
Фото на вклейке: 1904 г. Крым. С женой. Архив А. А. Севастьянова.

368

16 сент<ября> 1904
Ялта

Дорогие мои Екатерина Максимовна и Аркадий Андреевич.

Уже не контрабандою, а со 'святости письменного стола', пишу я Вам это письмо¹. Я поправляюсь, и на этот раз, кажется, уже без зародыша нового недуга. Температура выровнялась, и если бы не два мои полюса - ноги и голова, то я был бы близок к прежнему состоянию. Только Вы теперь меня бы, пожалуй, не узнали: еще в Саках я имел глупость в несколько особенно тяжёлых дней поседеть, а здесь, в Ялте, меня гладко выстригли, что не придаёт особой выразительности моим чертам. Но довольно о себе... Иван Матвеевич² всё спрашивает у меня в письмах: то насчёт назначения новых преподавателей, то о докторе. Но я заочно боюсь входить в дела. Пугает меня, признаюсь, и вступление в школьный обиход в Царском

369

самолично: не то чтобы я разленился, но голова у меня какая-то смутная, и каждую лестницу мне надо ещё брать приступом. Вот он, эгоизм праздности: не хотел писать о себе, а о чём пишу?..

Жадно слежу за войной³. Никогда не читал так много газет и не думал о политике (признак некоторого оскудения интересов). Не знаю, как Вы оба... а я желал бы мира, пускай бы хоть на самых тяжёлых условиях: мир нужен, чтоб готовиться к войне; нельзя делать два дела зараз - и воевать, и готовиться... А что выйдет из нашего упорства и культивирования мало сродной нам злости? Флота нет, Порт-Артур всё равно что взят...⁴ Разве не ужасно это чисто весеннее таяние его доблестного гарнизона? Таяние роковое, и где славы больше, чем пользы? Сплющить Ояму⁵ - Линевичу⁶ с Куропаткиным⁷ - удастся ли? Да и не слишком ли мало одной доблести и порядка, чтобы сразу одолеть эту дьявольскую амальгаму из техники, хищности и отчаянья? Кто во всей Европе сомневается, что мы наконец раздавим жёлтых, и что мы в результате непобедимы? Хотя можно ли быть уверенным, что мы в сущности не готовим ослаблением Японии новой колонии для англичан?.. Ну, да это всё Бог весть, а теперь готовиться, готовиться и готовиться. По-моему, с этой точки зрения мир был бы вызван именно заботами о национальной чести, если понимать её не в узком смысле рыцарской или, вернее, юнкерской щекотливости, а в смысле серьёзной и стойкой самооценки.

Государство не мотылёк, и оно живёт не по нашим часам: единицы времени у него больше - движение его медленнее, а его честь не спасается ни порывом, ни мужеством отчаянья, а лишь холодным и мудрым политическим расчётом. И Леонид⁸ в своё время был политиком: он не только умирал, но и задерживал персов...

Однако пора и кончить. Крепко жму Вашу руку, Аркадий Андреевич, и целую Ваши ручки, Екатерина Максимовна.

Ваш любящий и преданный
И. Ан<ненский>

Дина очень Вам обоим кланяется и благодарит за поздравление. Она так устала, что в ней сказывается теперь реакция.

Печатается по тексту автографа, сохранившегося в архиве И. Ф. Анненского (РГАЛИ. Ф. 6. Оп. 2. ? 5. Л. 3-5 об.).
Фрагмент письма впервые был опубликован: Фёдоров. С. 29. Впервые в полном объёме опубликовано: Журнал "Звезда", ? 9, 2005 г. Публикация А. И. Червякова под рубрикой "К 150-летию И. Ф. Анненского". С. 171-172.

370

¹ Видимо, предшествующее письмо (письма?), адресованное Мухиным, было написано не рукой Анненского, а продиктовано им (ср. текст 106).
Среди писем Анненского, сохраненных Мухиной и оказавшихся впоследствии в его архиве в РГАЛИ, диктованных нет.

² Травчетов Иван Матвеевич (1855-19??), педагог, деятель народного образования, окончивший в 1879 г. физико-математический факультет Императорского С.-Петербургского университета, автор учебных пособий по математике (см., например: Иррациональные числа и длина окружности: Для учеников старших классов гимназий и реальных училищ и поступающих в высшие учебные заведения / И. М. Травчетов, препод, математики в 5-й С.-Петербургской гимназии. СПб.: Тип. М. М. Стасюлевича, 1895. 38 с), с 1 июля 1901 г. по 1 января 1907 г. служил по приглашению Анненского в Николаевской Царскосельской гимназии преподавателем математики и инспектором гимназии, неоднократно в период отпусков и болезней Анненского замещая его в качестве руководителя гимназии.
В 1904 г. он исполнял обязанности директора гимназии с середины июня до второй половины октября: крайние даты исходящих из гимназии документов, направленных в округ и подписанных им как 'и. д. директора' - 18 июня и 18 октября 1904 г. (см.: ЦГИА СПб. Ф. 139. Оп. 1. ? 10013. Л. 32, 111).
О том, что Травчетов при этом в середине первого десятилетия XX в. не был на лучшем счету у руководства округа, свидетельствуют маргиналии на подписанном И. Ф. Анненским стандартном 'Ходатайстве об оставлении на 5 лет г. Травчетова по выслуге им 18 ноября с. г. 25-ти лет по учебной службе М. Н. Пр.', которое, несмотря на некоторые заминки и канцелярскую волокиту, все же было удовлетворено (печатается по машинописному тексту на гимназическом бланке: ЦГИА СПб. Ф. 139. Оп. 1. ? 10284. Л. 80):

М. Н. П.
САНКТПЕТЕРБУРГСКИЙ
УЧЕБНЫЙ ОКРУГ
ИМПЕРАТОРСКАЯ
НИКОЛАЕВСКАЯ ГИМНАЗИЯ
в г. Царском Селе
29 октября 1905 г.
? 1215

Его Превосходительству
Господину Попечителю
С.-Петербургского Учебного Округа

На основании п. г.  43 ВЫСОЧАЙШЕ утвержденного 30 июля 1871 года устава гимназий и прогимназий, имею честь почтительней-

371

ше ходатайствовать перед ВАШИМ ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВОМ об оставлении на пять лет инспектора вверенной мне гимназии Статского Советника Травчетова, по выслуге им 18 ноября сего года 25 лет по учебной службе М. Н. Пр. в должностях преподавателя и инспектора. К сему имею честь присовокупить, что г. Травчетов, служа в ИМПЕРАТОРСКОЙ Николаевской Гимназии, безукоризненно-добросовестным исполнением своих обязанностей, глубоконравственным влиянием на учеников, любовью к детям и искусством преподавать в классах всегда был в высшей степени полезен для гимназии и до сих пор отличался добрым здоровьем, может служить образцом точнейшей исполнительности и добросовестнейшего трудолюбия. Кроме своих инспекторских и учительских обязанностей г. Травчетов с успехом исполняет обязанности классного наставника. С особенною похвалою считаю своим долгом отозваться о деятельности г. Травчетова по ближайшему заведыванию пансионом.

Директор И. Аннен<ский>
И. д. письмоводителя С. Терех<овский>

Через некоторое время после отставки Анненского с поста директора Травчетов был переведен на должность директора С.-Петербургского низшего химического училища (см.: Список лиц, состоящих на службе в С.-Петербургском учебном округе к 1 Января 1908 года. СПб.: Тип. В. Ф. Ревитцера, 1908. С. 361) и 'неожиданно' для него был уволен в отставку 1 декабря 1912 г. (см. дело Канцелярии Попечителя С.-Петербургского учебного округа 'О назначении усиленной пенсии б. директору СПб низшего химико-технического училища ст. сов. Ивану Травчетову': ЦГИА СПб. Ф. 139. Оп. 1. ? 16727). Сохранились документальные свидетельства и об обстоятельствах, сопровождавших его служебное перемещение 1907 г.: 13 января 1907 г. полицмейстер дворцовых зданий сообщал начальнику Царскосельского дворцового управления о 'предполагающемся на этот день шествии с красными и черными флагами гимназистов николаевской гимназии, о намерении устроить забастовку для протеста по поводу перевода инспектора классов Травчетова и о намерении требовать выбора старост; для чего усиливается наружный надзор около здания гимназии и составляется наряд в полиции из свободных чинов' (Яковлев В. И. (Хранитель Детскосельских Дворцов-Музеев). Охрана царской резиденции. [Л.]: Управление Дворцами-Музеями при Л. О. Главнауки; Тип. 'Красное Знамя', 1926. С. 91).
Согласно упомянутому архивному делу, у него было 2 сына и 4 дочери. Сыновья его Александр Иванович и Михаил Иванович (1889-1941) Травчетовы окончили Царскосельскую гимназию в 1906 и 1908 гг. соответственно с золотой и серебряной медалью. О младшем из них, поэте, почитателе Анненского, переводчике

372

Беранже, Анри де Ренье, Кальдерона, Лопе де Веги, Байрона, Камоэнса, после окончания историко-филологического факультета С.-Петербургского университета преподававшего словесность в средних учебных заведениях Петрограда-Ленинграда, опубликованы воспоминания (см.: Дубровская С. И. Поэт, ученик И. Анненского / Публ. подгот. 3. Афанасьева // Вперед. Пушкин. 1977. ? 33 (5486). 17 марта. С. 3), включающие фрагменты одного из его стихотворений, посвященного Анненскому:

Здесь Иннокентий Анненский, часами
Глядя на озеро, запечатлел
Безгранность мысли - и деревья сами,
Наверно, помнят, как он здесь сидел.

Цвели мечты в густой сирени парка,
Здесь возникал 'Фамира-Кифаред'...
Да, это сад, где каждой ветви арка
Таит в себе бессмертный духа бред.

Эти строки приводит К. И. Финкельштейн в своём докладе "Поэты Царскосельской николаевской гимназии" (2005). В примечаниях И. С. Поступальского к изданию: Жозе Мария де Эредиа. "Трофеи". М., "Наука", 1973 ("Литературные памятники") указан другой год рождения М. И. Травчетова - 1890.
Писем И. М. Травчетова в архиве Анненского не сохранилось.

³ Русско-японская война 1904-1905 гг. началась 26 января, когда японский флот без объявления войны атаковал российскую порт-артурскую эскадру, и завершилась унизительным для России Портсмутским мирным договором, в соответствии с которым Российская империя помимо территориальных потерь несла и большие морально-политические издержки.

⁴ Порт-Артурская эскадра была практически уничтожена летом 1904 г. в ходе неудачных попыток прорваться во Владивосток, а сам Порт-Артур был осажден уже в июле 1904 г.

⁵ Ояма Ивао (1842-1916) - японский военный и государственный деятель, маршал, из древнего самурайского рода. С 1885 г. Ояма - военный министр Японии. Во время японо-китайской войны 1894-95 гг. командующий 2-й армией, а после войны член тайного Совета при императоре. Во время русско-японской войны - главнокомандующий японскими сухопутными войсками в Манчжурии.

⁶ Линевич (Леневич) Николай Петрович (1838/9-1908) - военный и государственный деятель, генерал от инфантерии (1903), генерал-адъютант (1905). Участник русско-турецкой войны 1877-1878 гг. С 1895 г. командующий войсками Южно-Уссурийского отдела. Командующий (в 1900-1901 гг.) союзными войсками, взявшими штурмом Пекин в период подавления Ихэтуаньского восстания. С 1903 г. командующий войсками Приамурского военного округа и генерал-губернатор Приамурья. В начале русско-японской войны (до середины марта 1904 г.) временно командовал Манчжурской армией, а с октября 1904 г. по март 1905 г. - 1-й Манчжурской

373

армией; с 3 марта 1905 г. главнокомандующий вооруженными силами на Дальнем Востоке.

⁷ Куропаткин Алексей Николаевич (1848-1925) - видный военный и государственный деятель, генерал-лейтенант, генерал от инфантерии, генерал-адъютант; военный министр (1898-1904), главнокомандующий в Манчжурии в русско-японскую войну (1904-1905), командующий Северным фронтом в Первую мировую войну, с 1916 г. туркестанский генерал-губернатор. Военный писатель, он был соавтором четырехтомного труда под общим названием 'Отчет генерал-адъютанта Куропаткина', который увидел свет в 1906 г. См, также: Русско-японская война. Из дневников А. Н. Куропаткина и Н. П. Линевича. Л., 1925. После февральской революции Куропаткин был отстранен от всех государственных должностей и поселился в родовой деревне.

⁸ Леонид Первый (508-480 г. до н. э.) - спартанский царь (с 488 по 480 г. до н. э.), под руководством которого объединенные отряды из различных городов Греции оказали ожесточенное сопротивление войскам персидского царя Ксеркса в Фермопилах и ценою собственной жизни на несколько дней задержали их.

16 июня 1905 г.

Источник текста и примечаний: Письма I. ? 113, с. 393-396.

393

16/VI 1905
Ц.С.

Дорогая Екатерина Максимовна,

Как жаль, что мы не можем поделиться с Вами нашим палящим солнцем - все эти дни у нас стоят тропические жары и только сегодня что-то нахмурилось. Вчера я возвращался из Петербурга с поездом 11 ч. 30 м. ночи, и был без пальто - это я-то!

Письмо Ваше доставило мне большое удовольствие, хотя оно и невеселое. Впрочем, веселые дни будут у Вас и этим летом, будут наверно, - тем более, что Вы проведете его в стране эстетической радости, а Ваша душа 'как арфа - многострунна'¹.

Венеция-Венеция²! Мне, кажется, довольно повторить это слово, и я вижу, - но уже не залитые синим небом плиты, а вижу вечерние огни Венеции... Знаете, мне хотелось бы теперь не венецианских картин - Бог с ней даже с этой поднимаемой на воздух дамой Тициана³ - а нервных венецианских скрипок... и огней, огней... с того берега, и с острых черных гондол, которые ночью воображаешь себе не черными... Черная вода канала, белая рубашка гондольера и на поворотах безвестных canaletti⁴, среди этих - не поймешь: дворцов или притонов - гортанные крики лодочников. Я бы хотел Венеции вечером, ночью: невидной, безвестной, прошлой... Дождик идет! Хорошо! Иди, дождик! Люди спят. Спите, люди! А ты, моя барка, плыви тихо,

394

тихо, и ты, тяжело дышащий человек, не спрашивай, куда меня везти... Не все ли равно?.. А... Вот и у нас дождик. Вы не должны более нам завидовать, милая Екатерина Максимовна.

Но обратимся к прозе... Жизнь моя идет очень правильно... Пью Виши⁵, гуляю, езжу в Публичную библиотеку и доканчиваю статью о 'Киклопе'⁶. Жил все последнее время в сфере красоты, которую даже Гораций понимал скорее как археолог, чем как лирик⁷, - это таинственная область сатировской драмы, не дожившей даже до нашей эры. Все, что я мог бы написать далее, касалось бы этой драмы, а потому - довольно. Часто думаю о Вас -

Поклон Вашим.

Ваш И. Анн<енский>

Печатается впервые по тексту автографа, сохранившегося в архиве И. Ф. Анненского (РГАЛИ. Ф. 6. Оп. 2. ? 5. Л. 13-14 об.). Судя по надписи на сохранившемся в деле конверте (Л. 15), письмо адресовано в Италию: 'Италия. Флоренция. Е. М. Мухиной. Italia. Firenze. Hotel Helvezia<,> Signora С. Mucchin'. Почтовый штемпель указывает, что письмо было отправлено из Царского Села 17 июня 1905 г.
Фрагмент письма впервые опубликован: Письма И. Ф. Анненского из Италии / Публикация М. Г. Эдельман // Встречи с прошлым: Сборник материалов Российского государственного архива литературы и искусства / Ред.-сост. С. В. Шумихин. М.: Русская книга, 1996. Вып. 8. С. 25-26.

¹ Ср. у А. К. Толстого:

Не ветер, вея с высоты,
Листов коснулся ночью лунной;
Моей души коснулась ты -
Она тревожна, как листы,
Она, как гусли, многострунна...

Характерно, что еще в конце 1880-х г. Анненский цитировал эти строки, приводя их в качестве одного из примеров 'замечательно хороших' сравнений 'мастера поэтической речи' также в несколько измененном виде:

Душа тревожна, как листы,
Она, как гусли, многострунна

(Анненский И. Сочинения гр. А. К. Толстого, как педагогический материал // Воспитание и обучение. 1887. ? 8. С. 189, 190).

² О 'венецианстве' Анненского см. подробнее: УКР III. С. 162-166.

³ Речь идет, по-видимому, о полотне Тициана 'Взятие Богоматери на небо'.

⁴ Канальчиков (ит.).

395

⁵ Вероятно, минеральная вода. Так и есть, это французская минеральная вода, добываемая неподалёку от города Виши, см. страницу Википедии.

⁶ Речь идет о статье '"Киклоп" и драма сатиров', которая впервые была опубликована в составе I тома 'Театра Еврипида', завершая его (см.: Театр Еврипида 1906. С. 593-628).

⁷ В поименованной статье Анненский, ссылаясь на отдельные стихи 'Послания к Пизонам' (De arte роёtica) Горация, так описывал отношение последнего к главным героям сатировской драмы: 'В эпосе Гомера еще нет сатиров, но уже Гесиод чернит их род "негодным и беспутным".
Эта моральная оценка, по-видимому, удержалась надолго. Только в эстетизме Горация мы находим ясно выраженным понимание "божественной прелести" сатиров. Для Горация сквозь сластолюбие сатиров, их страсть к пересмеиваньям и наивную трусость ясно проступали в этом типе и божественное веяние леса, и радостная незлобивость бессмертных. Вот отчего поэт не позволял Пизонам ставить на одну доску старого Вакхова кормильца с персонажами комедий вроде Дава или бесстыжей Пифиады. Модернизируя старых сатиров, Гораций учил, что "Фавны вышли из лесов и что им должны быть равно чужды как вежливость форума, так и грубость закоулка"' (С. 597).
Речь идет о следующих строках Горация (цит. в переводе М. Гаспарова по изданию: Гораций Квинт Флакк. Оды. Эподы. Сатиры. Послания. М.: Художественная литература, 1970. С. 389. (Б-ка античной литературы. Рим)):

Впрочем, даже самих сатиров, насмешников едких,
Так надлежит представлять, так смешивать важность и легкость,
Чтобы герой или бог, являясь меж ними на сцене,
Где он за час до того блистал в багрянице и злате,
Не опускался в своих речах до убогих притопов
И не витал в облаках, не чуя земли под ногами.
Легких стихов болтовни трагедия будет гнушаться;
Взоры потупив, она проскользнет меж резвых сатиров,
Словно под праздничный день матрона в обрядовой пляске.
Я бы, Пизоны, не стал писать в сатировских драмах
Только простые слова, в которых ни веса, ни блеска,
Я бы не стал избегать трагических красок настолько,
Чтобы нельзя уже было понять, говорит ли плутовка
Пифия, дерзкой рукой у Симона выудив деньги,
Или же верный Силен, кормилец и страж Диониса.

396

Я б из обычнейших слов сложил небывалую песню,
Так, чтоб казалась легка, но чтоб всякий потел да пыхтел бы,
Взявшись такую сложить: великую силу и важность
Можно и скромным словам придать расстановкой и связью,
Фавнам, покинувшим лес, поверьте, совсем не пристало
Так изъясняться, как тем, кто вырос на улицах Рима:
То услаждая себя стишком слащавым и звонким,
То громыхая в ушах похабною грязною бранью.
То и другое претит тому, у кого за душою
Званье, и род, и доход; и он в похвале не сойдется
С тем, кто привычен жевать горох да лузгать орехи.

5 июля 1905 г.

автограф письма

Источник текста и примечаний: Письма I. ? 115, с. 399-415.

399

5/VI 1905
Ц. С.

Дорогая Екатерина Максимовна,

Не знаю, застанет ли Вас в Интерлакене это письмо, - так Вы носитесь теперь по всему югу. А между тем письмо Ваше я только сегодня получил¹, написал же во Флоренцию очень давно²... Я был болен, но теперь, кажется, здоров, насколько умею быть здоровым. Только сердце слабо работает. Пишу понемножку и все Еврипида, все Еврипида, ничего кроме Еврипида. Огромную написал статью о сатировской драме³, и теперь I том может хоть завтра идти в печать. Между тем к издателю⁴, - а таковой нашелся с первого абцуга - я еще не собрался и съездить, - больше двух недель, что я ни шагу из дому, - и все полеживаю.

Грустно и совестно мне, что на Ваше такое интересное и богатое красками письмо отвечаю Вам таким скучным, точно "водяная капель", помните у Достоевского "звонко и мерно падающая с залавка в лохань"⁵. Такова и моя жизнь... Только еще и ритма у нее нет, как у этой кáпели. Она идет толчками, как телега под моросящим холодным дождем, среди облетающих деревьев и по скованному морозом чернозему... Толконуло и ничего... вперед, а куда вперед? .. Нет, не буду сегодня вдаваться в картинность... Вчера был у нас Алекс<андр> Григ<орьевич>⁶. Знаете Вы, что он в конце этого месяца уезжает в Рим до весны, т<о> е<сть> сначала проедет в Сорренто, где будет купаться, а потом поселится в вечном городе на всю зиму: обстановку распродает. Уж и не знаю, завидовать ли ему? Ведь, может быть, все эти красоты только до тех пор и хороши, пока они праздничные, а будни-то ведь, пожалуй, везде серые. Впрочем, не знаю...

В болезни я перечитал, знаете кого? Морис Барреса⁷... И сделалось даже страшно за себя... Давно ли я его читал, а ведь это были уже совсем не те слова, которые я читал еще пять лет тому назад⁸. Что сталось с эготизмом, который меня еще так недавно увлекал? Такой блеклый и тусклый стал этот идеал свободного проявления человеческой личности!.. Как

400

будто все дело в том, что захотел, как Бальмонт, сделаться альбатросом⁹, и делайся им...

Не лучше и с методом иезуитов¹⁰ (uno nomine libri¹¹)... Какая нелепость! да разве метод, созданный для великой цели, может быть от нее отнят и быть еще после этого чем-нибудь, кроме насмешки над усилиями влюбленной в него мысли?.. Самый стиль М. Барреса стал мне тяжел, как напоминание о прошлых ошибках... и о том, что сегодня должно оказаться такой же ошибкой, какой было и вчера... Он не цветист, этот язык, но в нем что-то одуряющее и бесформенное, как в запахе белого гелиотропа... Газеты полны теперь воспоминаниями о Чехове и его оценкой или, точнее, переоценкой¹². Даже "Мир божий"¹³, уж на что, кажется, Иван Непомнящий из пересыльной тюрьмы, и тот вспоминает... Любите ли Вы Чехова?.. О, конечно любите... Его нельзя не любить, но что сказать о времени, которое готово назвать Чехова чуть-что не великим¹⁴? Я перечел опять Чехова... И неужто же, точно, русской литературе надо было вязнуть в болотах Достоевского и рубить с Толстым вековые деревья, чтобы стать обладательницей этого палисадника... Ах, цветочки! Ну да, цветочки... А небо? Небо?! Будто Чехов его выдумал. Деткам-то как хорошо играть... песочек, раковинки, ручеечек, бюстик... Сядешь на скамейку - а ведь, действительно, недурно... Что это там вдали?.. Гроза!.. Ах, как это красиво... Что за артист!.. Какая душа!.. Тc... только не душа... души нет... выморочная, бедная душа, ощипанная маргаритка вместо души... Я чувствую, что больше никогда не примусь за Чехова. Это сухой ум, и он хотел убить в нас Достоевского - я не люблю Чехова и статью о "Трех сестрах"¹⁵, вернее всего, сожгу...

Господи, и чьим только не был он другом¹⁶: и Маркса¹⁷, и Короленки¹⁸, и Максима Горького¹⁹, и Щеглова²⁰, и Гнедича²¹, и Елпатьевского²², и актрис²³, и архиереев²⁴, и Батюшкова²⁵... Всем угодил - ласковое теля... И все это теперь об нем чирикает, вспоминает и плачет, а что же Чехов создал? Где у него хотя бы гаршинский палец ноги²⁶. Что он любил, кроме парного молока и мармелада? Нет... нет, надо быть справедливым... У него есть одна заслуга... Он показал силу нашей разговорной речи, как стихии чисто и даже строго литературной. Это большая заслуга, но не написал ли он, чего доброго, уж слишком много, чтобы вложить настроение в нашу прозу до биллиардных терминов и телеграфных ошибок включительно...

401

Читайте Достоевского, любите Достоевского, - если можете, а не можете, браните Достоевского, но читайте по-русски его и по возможности только его...

Простите мне ненужную желчность этих страниц... Боюсь их перечитывать, боюсь их посылать... Никогда не говорите мне об этом письме, пожалуйста.

Ну прощайте, дорогая... Екатерина Максимовна... Поклон Вашим. Вы знаете, что Анна Влад<имировна> Бородина смотрит тоже на Тунское озеро из Беатенберга²⁷?

Ваш И. А.

Павел Павлович уехал²⁸. Он был здесь с братом²⁹, к<ото>рый у нас всех пленил.

Печатается по тексту автографа, сохранившегося в архиве И. Ф. Анненского (РГАЛИ. Ф. 6. Оп. 2. ? 5. Л. 6-9 об.).
Впервые опубликовано с некоторыми корректурными погрешностями: Из неопубликованных писем Иннокентия Анненского / вступ. статья, публ. и коммент. И. И. Подольской // Известия АН СССР. Серия лит-ры и языка. 1973. Т. 32. Вып. 1. С. 49-51. Перепеч. с неоговоренной потерей постскриптума: КО. С. 458-460.
И в первопубликации, и в последующих перепечатках письмо ошибочно датировалось 5 июня 1905 г. в соответствии с пометой в автографе. Содержание письма требует внесения поправки в описку Анненского: газетные публикации, посвященные А. П. Чехову, были приурочены, безусловно, к годовщине его смерти (см. прим. 2 к тексту 105).
Датировку позволяет прояснить и сохранившийся в архиве Анненского конверт, в котором было отправлено письмо. На нем рукой Анненского написан следующий адрес: 'Suisse. Interlacken<.> Hotel Simplon chambre ? 35<.> M-me Catherine de Mouckine' (Л. 10). Почтовый же штемпель указывает, что письмо было отправлено из Царского Села 5 июля 1905 г.

¹ Письмо в архиве Анненского не сохранилось.

² См. текст 113.

³ См. прим. 5 к тексту 113.

⁴ Первым по времени свидетельством установления контактов с издательством, выпустившим в свет первый том 'Театра Еврипида' (см. то же прим. 5 к тексту 113), являются следующие сохранившиеся в архиве Анненского письма (РГАЛИ. Ф. 6. Оп. 1. ? 360), написанные на одинаковом бланке и датированные соответственно 19 и 29 сентября 1905 г. (текст, набранный подчеркнутым курсивом, представляет собой отпечаток штампа):

402

Книгоиздательское Т-во 'Просвещение'
Главное представительство для России 'Библиографического Института' (Мейер) в Лейпциге и Вене

Редакция С.-Петербург 19   г.
Невский, 50

Г-ну И. Ф. Анненскому

Многоуважаемый Иннокентий Федорович.

Мы пред Вами бесконечно виноваты, что замедлили сообщить о смете будущего издания Вашего труда, - перевода соч<инений> Эврипида. Причиной тому крайне спешный выпуск некоторых из наших изданий, лишавший нас возможности заняться составлением сметы для Вашего издания.

Мы немедленно приступим к составлению этой сметы и надеемся, что не позже, как через неделю, сумеем доставить ее Вам.

Примите уверение

в глубоком уважении
и преданности
За книгоиздательское Т-во 'Просвещение' Л. Лурье (Л. 1).

Г-ну И. Ф. Анненскому

Многоуважаемый Иннокентий Федорович.

Мы были бы крайне признательны, если бы Вы нашли возможность в бытность свою в Петербурге заглянуть к нам. Мы набросали предварительную смету, но для издания в малом формате. Так как Вы говорили, что Вам желательней было бы издать Ваш труд в большом формате, то нам желательно было бы точно установить формат, выбрать шрифты и уж, сообразно с этим, составить окончательную смету.

Примите уверение

в глубоком уважении
и преданности
За книгоиздательское Т-во 'Просвещение' Л. Лурье (Л. 2).

Имеет смысл здесь отметить, что писем Анненского, адресатом которых является книгоиздательское Товарищество 'Просвещение' или его сотрудники, разыскать не удалось.
Вместе с приведёнными письмами ещё два опубликованы в статье: Гитин В. Е. 'Театр Еврипида' Иннокентия Федоровича Анненского. С. 370, 371 (см. на странице). PDF 1,5 MB

⁵ Цитата из 'Господина Прохарчина' Достоевского, впервые приведена Анненским в его статье 'Что такое поэзия?' (см.: КО. С. 204), которую, на мой взгляд, не будет ошибкой датировать 1902 г., поскольку в своей автобиографии, датированной январем 1903 г., Анненский констатировал: '...в качестве результата

403

долголетних занятий поэзией, особенно французской (начиная с Леконта де Лиля), изготовлен сборник стихотворений с предисловием "Что такое поэзия?"' (Анненский И. Ф. [Автобиография] // Венгеров С. А. Критико-биографический словарь русских писателей и учёных:(Историко-литературный сборник). СПб.: Тип. М. М. Стасюлевича, 1904. 1904. Т. VI. С. 341-343. Без подписи). Ср.: КО. С. 606.
См. также вторую часть диптиха Анненского 'Достоевский до катастрофы': КО. С. 25.

⁶ Шалыгин Александр Григорьевич (1855-191?) - близкий приятель Анненского еще с университетских времен, преподаватель русского языка и словесности ряда С.-Петербургских учебных заведений (Училища при евангелическо-лютеранской церкви Св. Анны, Императорского Училища правоведения, Николаевского сиротского института), составитель учебных пособий по словесности. О нем, его трудах и отношениях с Анненским см. подробнее: УКР II. С. 209, 211; УКР III. С. 289; УКР IV. С. 26-44, 130, 369. См. также прим. 8 к тексту 30 <письмо из Киева к М. М. Замятниной от 11.02.1891>.
Именно летом 1905 г. (30 июня) Шалыгин был приказом по Министерству юстиции уволен от преподавания русского языка и словесности в Императорском училище правоведения с назначением пенсии. В середине 1915 г. Шалыгин проживал в Царском Селе по адресу: Кузьминская ул., Свято-Троицкая санатория.
В архиве Анненского сохранились письма Шалыгина, датированные 1892-1894 гг. (РГАЛИ. Ф. 6. Оп. 1. ? 380. 8 л.). Письма Анненского, адресованные Шалыгину, к сожалению, разыскать не удалось.

⁷ Баррес (Barrès) Морис (1862-1923) - французский писатель, прозаик, публицист, журналист, политик.
К числу наиболее известных его произведений относятся роман 'Враг законов' (L'ennemi des lois. Paris: G. Charpentier et E. Fasquelle, 1894. 302 p. (Bibliothèque-Charpentier)) и две трилогии: 'Культ "Я"' (Le Culte du Moi) и 'Роман национальной энергии' (Le Roman de l'énergie nationale), последнюю составили романы 'Потерявшие почву' (Les Déracinés. Paris, E. Fasquelle, 1897. 493 p.), 'Обращение к солдату' (L'Appel au soldat. Paris: E. Fasquelle, 1900. XI, 552 p.), 'Их лица' (Leurs figures. Paris: F. Juven, [1902]. [II], 301 p.). Агитационно-публицистическое начало во многом определяло художественные особенности романов Барреса, в которых он проповедовал неограниченный индивидуализм, необходимость борьбы за сильную личность, с вполне поэтической страстью отстаивал шовинистические политические позиции (ср. замечание Анненского о 'журнализме' 'последней формации Барреса' (КО. С. 95)). Отчасти эти свойства были присущи и книгам Барреса, в которых отразились его впечатления от поездок в Грецию, Испанию, Италию (см., в частности, его книги: Du sang, de la volupté et de la mort. Paris: G. Charpentier et

404

E. Fasquellc, 1894. 326 p. (Bibliothèque-Charpentier)); Amori et dolori sacrum: La Mort de Venise. Paris: F. Juven, 1902. 313 p.; Le voyage de Sparte. Paris: F. Juven, 1906. 300p.).

⁸ Судя по контексту, речь идет о первой трилогии Барреса, в состав которой вошли романы ' Под взглядом варваров' (Sous l'oeil des barbares. Paris: Л. Lemerre, 1888. 205 p.), 'Свободный человек' (Un Homme libre. Paris: Perrin, 1889. 297 p.) и 'Сад Береники' (Le Jardin de Bérénice. Paris: Perrin, 1891. 296 p.).

⁹ Речь идет о стихотворении Бальмонта 'Альбатрос' (1899), впервые опубликованном в его сборнике 'Горящие здания: Лирика современной души' (М., 1900):

Над пустыней ночною морей альбатрос одинокий,
Разрезая ударами крыльев соленый туман,
Любовался, как царством своим, этой бездной широкой,
И, едва колыхаясь, качался под ним Океан.
И порой омрачаясь, далеко, на небе холодном,
Одиноко плыла, одиноко горела Луна.
О, блаженство быть сильным и гордым и вечно свободным!
Одиночество! Мир тебе! Море, покой, тишина!

¹⁰ Баррес затрагивал религиозно-философские, религиозно-политические и оккультно-спиритуалистические вопросы не только в своих художественных произведениях, они были и предметом его мемуарно-публицистических и политических печатных выступлений (см., например: <...>).

¹¹ Буквально: книги с одинаковым названием (лат.); здесь: вещи одного толка.

¹² См., например: Свободин. Мечта Чехова; Баранцевич Коз. На лоне природы с А. П. Чеховым; Тихонов Влад. Из личных воспоминаний об А. П. Чехове; Измайлов А. А. П. Чехов // Биржевые ведомости. Утр. вып. 1905. ? 8904. 2 (15) июля. С. 2; Чествование памяти А. П. Чехова в Москве // С.-Петербургские ведомости. 1905. ? 161. 5 (18) июля. С. 1. Без подписи.

¹³ О журнале 'Мир Божий' и сотрудничестве в нем Анненского см. прим. 4 к тексту 53 (письмо Е. К. Ернштедту от 20.10.1897). В 1902 г. официальным редактором журнала стал Ф. Д. Батюшков (см. прим. 25).
Комментарий в КО: "Мир божий" - литературный, политический и научно-популярный журнал. Умеренно-оппозиционный либеральный орган. Издавался в Петербурге в 1892-1906 гг. В 90-х годах вел борьбу с народничеством с позиций легального марксизма. Надо иметь в виду, что фактическим руководителем журнала являлся А. И. Богданович, муж племянницы Анненского Т. А. Богданович, духовно близкой ему в последние годы.
Собственно мемуарных повествований, посвященных Чехову, публиковалось в журнале не так уж и много. См.: Ладыженский Вл. В сумерки: Из воспоминаний об А. П. Чехове / Мир Божий. 1905. ? 4. Паг. 1. С. 188-196; Тихонов Влад. Антон Павлович Чехов:

405

Воспоминания и письма // Мир Божий. 1905. ? 8. Паг. 1. С. 1-21. Однако и в некоторых журнальных публикациях Батюшкова (см. прим. 25) содержались мемуарные вкрапления.
Упоминание пересыльной тюрьмы относится, конечно, к А. И. Богдановичу; Ф. Д. Батюшков не "сидел". В очерке в РП 1 авторы в связи с этой фразой характеризовали Анненского как "не приемлющего 'культурное беспамятство', свойственное позднему народничеству и полит. радикализму".
Нельзя не заметить, что отношения между Анненским и кругом 'Мира Божьего' не были лишены элементов жесткой полемичности, и некоторые публичные высказывания Богдановича без труда проецировались и на деятельность Анненского и не могли вызывать у него добрых чувств. Так, например, рецензируя один из трудов Зелинского и говоря о значении классицизма, Богданович позволил себе заявить следующее:

'...когда эту античность нам навязывают насильно и с усердием не по разуму, по поводу и без повода силятся заслонить ею весь мир, то вовсе не нужны "verba вожакорум", чтобы "и крестом, и пестом" отбиваться от такой назойливости. И, может быть, именно жрецы античности, в роде Зелинского, больше всего повредили правильному отношению современного общества к античности своею нетерпимостью, нежеланием считаться с запросами и задачами этой современности и своим гробокопательством. Черепок, отрывок пергамента с отрывком стиха, добытый из чрева крокодила, приводит их в неумеренный восторг, из-за которого они не видят и не ходят видеть, во что выродилась эта самая античность. Не девой прекрасной с вечно румяными перстами, а бабой-Ягой, костяной ногой, без малого тридцать лет сидела она кикиморой в нашей школе, гробовой плитой давила все живое, а господа филологи танцовали dance macabre на костях ими убиенных, их же имена Ты, Господи, веси. И этого мы не забыли, и не можем забыть, и если господа филологи пожинают ныне горькие плоды от своих трудов неправедных, то тут не "сеничкин яд", не "фальсификаторы общественного мнения" повинны, а они сами, и только они' (Богданович А. [Рец.] // Мир Божий. 1905. ? 3. Паг. 2. С. 100-101. Рец. на кн.: Проф. Ф. Зелинский. Из жизни идей. Научно-популярные статьи. Спб. 1905).

И даже понимание искренности признаний автора рецензии в любви к античному миру, пусть и по основаниям, не близким Анненскому (ср.: 'Мы любим античность, мы в восторге от ее искусства, литературы и жизнерадостного духа, которым и поныне веет от ее идей и героев' (Там же. С. 100)), вряд ли позволяло благосклонно воспринимать формулы, высказанные по поводу филолога-классика, который 'с истинно-вагнеровскою радостью тешится над каждым червяком, которого ему удалось выкопать в мусоре классической древности' (Там же. С. 99).
Особенно могла задеть Анненского публикация в следующем номере 'Мира Божьего', в которой слова неназванного, но процитированного Анненского были вырваны из контекста (см.: УКР II. С. 301), и им было придано сугубо охранительное и ретроградное значение. Разбирая труд одного из педагогов, содержащий анализ

406

текста циркуляра министра народного просвещения Зенгера, в основе которого лежал текст доклада Анненского (см.: Дорофеев Георгий. К вопросу о реформе средней школы: (По поводу Циркуляра Мин. Нар. Пр. 4 ноября 1903 года) // Русский филологический вестник. 1904. Т. LII. ? 3-4. Паг. 2. С. 2-8, 20-22, 31, 53-54, 65-66), научный обозреватель журнала позволил себе высказать суждения, которые могли восприниматься Анненским как носящие характер личного выпада против него (думается, Богдановичи не могли не знать, кто был фактическим автором упоминаемого циркуляра):

'Как видит читатель, почтенный педагог не резкий обличитель, и все же он не считает целесообразным полное исключение из школы циркуляром министерства народного просвещения произведений Л. Толстого и Ф. Достоевского, как "творений неумолимо строгих и мучительно зорких судей нашей совести". Видимо, излишняя "зоркость судей нашей совести" не нравится чиновникам министерства, составлявшим этот отныне знаменитый циркуляр' (Агафонов В. Педагогические мечтания и действительность // Мир Божий. 1905. ? 4. Паг. 2. С. 66).

Думается, и эти обстоятельства сыграли свою роль в том, что в объявлении о подписке на журнал 'Мир Божий' на 1906 г. (см.: Мир Божий. 1905. ? 12. С. ненум.) имя И. Ф. Анненского в перечне сотрудников издания не упоминается.

¹⁴ См., например, оценки А. Измайлова из статьи, упомянутой в прим. 12: '...выполненная им работа критики русской жизни по напряжению, глубине и широте захвата совершенно аналогична делу Салтыкова, бичевавшего скорпионами русский грех, делу Гоголя, осудившего дореформенную Россию с ее мраком и бесправием, делу Толстого, вскрывшего фальшь, лицемерие и условность существующего уклада. Чехов делал свою работу тихо и безгневно, но итоги его деятельности в этом идейном смысле огромны'.

¹⁵ Статья 'Драма настроения' ('Три сестры'), впервые опубликованная в 'Книге отражений', вскоре после выхода в свет воспринималась как одна из тончайших интерпретаций пьесы Чехова (см., например: [Рец.] // Ежемесячные лит. и популярно-науч. приложения к журналу 'Нива' на 1906 г. Сентябрь. Стлб. 135. Без подписи. Рец. на кн.: Анненский И. Ф. Книга отражений. СПб., 1906; Соболев Ю. За девять лет // Путь. 1913. ? 7. Июль. С. 31; Соболев Юрий. О Чехове: I. Творческий путь Чехова (Опыт исследования). II. Указатель литературы за десять лет. М.:Тип. В. М. Саблина, 1915. С. 50).

¹⁶ Подобные обвинения в отсутствии четких ориентиров, в слабости 'идеализма', некоторой 'беспринципности' Чехова, понимаемой как отсутствие прозрачной общественно-политической позиции, проявляющееся и в сфере чисто человеческого общения, были

407

характерны в первую очередь для народнической критики (см.: УКР IV. С. 84-88). При этом, формулируя перечень 'друзей' Чехова, Анненский, очевидно, вполне сознательно делал акцент именно на принципиальной несовместимости людей, соединенных здесь именем Чехова.

¹⁷ Маркс Адольф Федорович (1838-1904) - глава крупной петербургской книгоиздательской фирмы, выпускавшей художественную литературу, книги по естествознанию, искусству, географии, а также большеформатные подарочные издания. Маркс был основателем первого в России массового иллюстрированного журнала 'Нива', распространявшегося по подписке с бесплатным приложением собраний сочинений лучших отечественных и зарубежных писателей.
После смерти Чехова Маркс вынужден был оправдываться в связи с невыгодными, как многим казалось, условиями заключенного между ним и Чеховым договора на продажу Марксу в полную литературную собственность всех сочинений последнего. О деловых и личных отношениях Маркса с А. П. Чеховым, условиях договора, полемике в периодике вокруг него, а также об издании марксовского собрания сочинений Чехова см. подробнее: Видуэцкая И. П. А. П. Чехов и его издатель А. Ф. Маркс / АН СССР; ИМЛИ им. А. М. Горького. М.: Наука, 1977. 167 с.

¹⁸ Короленко Владимир Галактионович (1853-1921) - писатель, литературный критик, общественный деятель, принадлежавший к кругу людей, интеллектуально и идеологически близких старшему брату Анненского, Николаю Федоровичу, и оставивший о последнем предельно искренние и прочувствованные воспоминания (см.: Короленко Вл. О Николае Федоровиче Анненском // Русское богатство. 1912. ? 8. С. IV-IX), которые впоследствии многократно тиражировались.
В архиве Анненского (РГАЛИ. Ф. 6. Оп. 1. ? 335) сохранились два письма Короленко, содержащие просьбы различного характера. Одно из них по сути является сопроводительным, так как Короленко переадресовал Анненскому фрагмент письма (см. в указанном деле л. 2-2 об.), о котором и пишет:

18апр<еля><19>05
Полтава

Дорогой Иннокентий Федорович.

Имею к Вам просьбу, за исполнение которой был бы очень признателен. Сущность ее Вы узнаете из приложенного при этом письме листочка. Автор - мой знакомый румынский педагог-классик А. Фрунза, родом из нашей Бессарабии. Ему нужно знать, что есть в русской литературе по классической филологии. Разумеется - если

408

затруднит Вас исполнение его просьбы во всей полноте, то он будет очень благодарен и за те указания, которые Вы можете дать и без особенных справок.

Крепко жму Вашу руку. С праздником!

Вл. Короленко

Адрес сего вопрошателя:
Dlui A. Frimza (Professor)
Jassy Romania

Другое письмо Короленко (л. 3) посвящено судьбе одного из его земляков, филолога-преподавателя, составителя учебного пособия по русскому языку (см.: Методическая грамматика русского языка для средних учебных заведений и самообразования: В 2-х ч. / Сост. препод. М. М. Панебратцев. Могилев-Подольский: Тип. А. Пикайзена, 1909):

Многоуважаемый Иннокентий Федорович.

Михаил Михайлович Панебратцев - тот самый полтавский учитель, о котором я уже Вам говорил. Основа его злоключений: Киевский округ хотел перевести его в Умань. Он уперся. Тогда округ, осердившись, - не утвердил его учителем даже в частной гимназии. Итак - для Умани годится, для частного уч<ебного> заведения не годится!
Буду глубоко признателен, если Вы окажете ему внимание и дадите руководящие в лабиринте ведомства советы. Крепко жму Вашу руку.

Искренне уважающий Вас
Вл. Короленко

10 мая 1907
П<етер>бург
Троицкая 11/22

К середине 1905 г. Короленко был автором следующей мемуарной работы, посвященной Чехову: Короленко Вл. Памяти Антона Павловича Чехова // Русское богатство. 1904. ? 7. С. 212-223.

¹⁹ Максим Горький (Алексей Максимович Пешков) (1868-1936) был одним из важнейших персонажей 'Книги отражений' (КО. 71-81).
Статья 'Драма на дне', высокую оценку которой, будучи заинтересованным читателем произведений Анненского (см.: Летопись жизни и творчества А. М. Горького / АН СССР; ИМЛИ им. А. М. Горького. М.: Изд-во Академии Наук СССР, 1958. Вып. 2: 1908-1916. С. 53; Летопись жизни и творчества А. М. Горького / АН СССР; ИМЛИ им. А. М. Горького. М: Наука, 1959. Вып. 3. С. 564; Горький М. [Письмо к А. Я. Цинговатову от 15 марта 1927 г.] // Ли-

409

тературное наследство. М.: Изд-во Академии Наук СССР, 1963. Т. 70: Горький и советские писатели: Неизданная переписка. С. 627-628; Архив А. М. Горького / АН СССР; ИМЛИ им. А. М. Горького. М.: Наука, 1966. Т. XI: Переписка А. М. Горького с И. А. Груздевым / Тексты и прим. подгот. В. С. Варахов и др. С. 158-159; Личная библиотека А. М. Горького в Москве: Описание / АН СССР; ИМЛИ им. А. М. Горького; Музей А. М. Горького. М.: Наука, 1981. Кн. 1. С. 144), давал сам Горький, комментировалась в критике, филологической науке и искусствоведении неоднократно и с совершенно различных позиций (см.: УКР II. С. 241-242).
Горький проявлял интерес и к постановке Таировым 'Фамиры-кифареда' в Камерном театре: 'На репетицию вакхической драмы Иннокентия Анненского "Фамира-Кифаред" приезжал Максим Горький, заинтересовавшийся постановкой пьесы. Ему объяснения по поводу постановки давал А. Я. Таиров...' (Камерный театр // Время: Вечерняя газета. 1916. ? 770.1 (14) ноября, С. 3. Без подписи). См. также заметку, в которой отмечался факт присутствия Горького на генеральной репетиции 'Фамиры' 7 ноября 1916 г. (Хроника // Театр. 1916. ? 1932. 8 ноября. С. 8 Без подписи). В публикациях 1930-40-х гг. приводились, впрочем, вполне уничижительные горьковские оценки этого спектакля (см.: Бялик Б. Горький в борьбе с театральной реакцией // Театр. 1937. ? 2. Май. С. 22; Бялик Б. Эстетические взгляды Горького. Л.: Гос. изд-во 'Худож. литература', 1938. С. 111; Бялик Б. Горький и театр // Советский театр: К тридцатилетию Советского государства / Под общей ред. М. С. Григорьева. М.: Всероссийское театральное общество, 1947. С. 179).
Здесь, возможно, Анненский имеет в виду следующий его известный мемуарный труд, впервые увидевший свет в 1905 г.: Горький Максим. А. П. Чехов: Отрывки из воспоминаний // Нижегородский сборник. СПб.; Издание товарищества 'Знание', 1905. С. 3-16.

²⁰ Щеглов Иван - псевдоним прозаика, автора романов, повестей и очерков, драматурга и популяризатора народного театра Ивана Леонтьевича Леонтьева (1855-1911), близкого приятеля А. П. Чехова.
Их знакомство состоялось 9 декабря 1887 г. в С.-Петербурге (см. запись в дневнике Щеглова, датированную 8-15 декабря 1887 г.: 'Путаюсь с Антоном Чеховым. В среду 9 декабря познакомился с ним в гостинице "Москва" и проговорили до 1 часу ночи - и с тех пор пошло' (Из дневника И. Л. Щеглова (Леонтьева) / Публ. Я. Г. Розенблюма // Литературное наследство. М.: Изд. АН СССР, 1960. Т. 68: Чехов. С. 480).
Здесь, вероятно, речь может идти о следующей его мемуарной работе: Щеглов Ив. Из воспоминаний об Антоне Чехове // Ежеме-

410

сячные лит. и популярно-научн. приложения к журналу 'Нива' на 1905 г. Май. Стлб. 227-258; Июнь. Стлб. 389-424.

²¹ Гнедич Петр Петрович (1855-1925) - писатель, переводчик, историк искусства, драматург, мемуарист (см.: Гнедич П. П. Книга жизни: Воспоминания: 1855-1918 / Ред. В. Ф.Боцяновского; Предисл. Гайк Адоица. [Л.:] Прибой, 1929).
Чехову в этой книге уделяется внимание на стр. 82,112,195, 200, 235-236, 240, 243-244, 295.

²² Наиболее полный вариант мемуаров Елпатьевского о Чехове увидел свет позднее: Елпатъевский С. Антон Павлович Чехов // Елпатьевский С. 'Близкие тени': Воспоминания о Г. И. Успенском, Н. К. Михайловском, А. П. Чехове, И. Г. Гарине-Михайловском. [СПб.:] Изд. Т-ва 'Общественная Польза', [1909]. [Ч. 1]. С. 65-95.
Впервые его мемуарное повествование о Чехове было опубликовано вскоре после кончины последнего (см.: Елпатьевский С. Воспоминания о Чехове // Русские ведомости. 1904. ? 221. 10 авг. С. 2-3).
Возможно, именно эта работа Елпатьевского попала в поле зрения Анненского еще в августе-сентябре 1904 г., когда он лечился у Елпатьевского (см. текст 106), и вспомнилась ему через год.

²³ В петербургской газете 'Новости и биржевая газета' в конце августа 1904 г. публиковался цикл интервью, посвященный взаимоотношениям актеров с Чеховым (см.: Артисты о Чехове: Воспоминания, встречи и впечатления: Г. Г. Ге // Новости и биржевая газета. 1904. ? 232. 23 авг. (5 сент.). С. 2; Артисты о Чехове: Воспоминания, встречи и впечатления: П. Д. Ленский // Там же. 1904. ? 233. 24 авг. (6 сент.). С. 2; Львов Л. Артисты о Чехове: Воспоминания, встречи и впечатления: Ю. М. Юрьев; Р. Б. Аполлонский // Там же. 1904. ? 234. 25 авг. (7 сент.). С. 2; Львов Л. Артисты о Чехове: Воспоминания, встречи и впечатления: А. П. Шувалова // Там же. 1904. ? 236. 27 авг. (9 сент.). С. 2; Львов Л. Артисты о Чехове: В. А. Мичурина // Там же. 1904. ? 239. 30 авг. (12 сент.). С. 2; Львов П. Артисты о Чехове: Л. Б. Яворская // Там же. 1904. ? 239. 30 авг. (12 сент.). С. 2).
Возможно, именно эти публикации и имел в виду Анненский, упоминая 'актрис'.

²⁴ См., например: Катаев В. Б. О прототипе чеховского архиерея // Проблемы теории и истории литературы: Сборник статей, посвященный памяти проф. А. Н. Соколова. М.: Изд-во Московского университета, 1971. С. 373-376; Kuzičeva А. Р. Об истоках рассказа 'Архиерей' // Anton P. Čechov: Philosophische und religiöse Dimensionen im Leben und im Werk. Vorträge des Zweiten Internationalen Čechov-Symposiums: Badenweiler, 20-24. Oktober 1994 / Hrsg. von

411

Vladimir B. Kataev, Rolf-Dieter Kluge, Regine Nohejl. München: O. Sagner, 1997. S. 435-442. (Die Welt der Slaven; Bd. 1).

²⁵ Батюшков Федор Дмитриевич (1857-1920) - филолог, историк литературы, литературный и театральный критик, редактор журнала 'Мир Божий' в 1904-1906 гг., профессор С.-Петербургского университета. Ф. Д. Батюшков являлся официальным редактором формально, вся практическая работа велась А. И. Богдановичем.
Анненский, несомненно, не мог по меньшей мере не просматривать следующих его работ, опубликованных после смерти Чехова и посвященных его наследию или затрагивающих 'околочеховскую' проблематику: Батюшков Ф. Предсмертный завет Антона П. Чехова: 12-го июля 1904 г.// Мир Божий. 1904. ? 8. Паг. 2. С. 1-12; Батюшков Ф. [Рец.] // Мир Божий. 1905. ? 3. Паг. 2. С. 91-92. Рец. на кн.: Сборник товарищества 'Знание' за 1904 г. Книга третья. 1905; Батюшков Ф. Театральные заметки: Метерлинк и Чехов в исполнении артистов московского художественного театра // Мир Божий. 1905. ? 7. Паг. 2. С. 13-30. Не исключено, что Анненскому было известно, что Батюшков приступил к написанию работы, появившейся в печати через год: Батюшков Ф. Д. А.П. Чехов, по воспоминаниям о нем и письмам: (Опыт характеристики) // На памятник А. П. Чехову: Стихи и проза. СПб.: Тип. т-ва 'Общественная Польза', 1906. С. 1-38.

²⁶ Речь идет о рассказе В. М. Гаршина 'Трус: (Из записной книжки)', впервые опубликованном в 'Отечественных записках' (1879. ? 3. Ч.ССХLIII. ? 3. Март. Паг. 1. С. 145-164). Анненский концентрирует внимание адресата на следующих строках этого произведения, в сюжетной канве которого нашло яркое отражение гаршинское восприятие проблемы жизни и смерти (цит. по первопубликации: С. 162): 'В последний раз я беру в руки и рассматриваю начатую работу. Она оборвалась и лежит мертвая, недоношенная, бессмысленная. Вместо того чтобы кончать ее, ты идешь, с тысячами тебе подобных, на край света, потому что истории понадобились твои физические силы. Об умственных - забудь: они никому не нужны. Что до того, что многие годы ты воспитывал их, готовился куда-то применить их? Ты - палец от ноги!' Впоследствии завершающая часть этого фрагмента подверглась Гаршиным правке (ср: 'Огромному, неведомому тебе организму, которого ты составляешь ничтожную часть, захотелось отрезать тебя и бросить. И что можешь сделать против такого желания ты, ... ты - палец от ноги?..').

²⁷ Беатенберг, населенный пункт в Бернском кантоне, располагающийся на возвышенной террасе у Тунского озера, уже в XIX в. был признан одной из лучших по климатическим условиям лечебных станций Швейцарии с замечательным видом на бернские Альпы.

412

Беатенберг находится в 5 км от Интерлакена, также расположенного на берегу Тунского озера.

²⁸ Митрофанов Павел Павлович.

415

²⁹ Митрофанов Вадим Павлович (1871-19??) - брат П. П. Митрофанова, в течение девяти лет обучавшийся в 3-й С.-Петербургской гимназии, курс которой завершил в 1892 г. В том же году Вадим Митрофанов был принят в число студентов математического разряда физико-математического факультета С.-Петербургского университета, который и окончил в 1897 г. Из документов, отложившихся в 'Деле Императорского С.-Петербургского университета о студенте Вадиме Павлове Митрофанове' (ЦГИА СПб. Ф. 14. Оп. 3. ? 28944. 48 л.), следует, что он родился 3 ноября 1871 г. в Саратове в семье коллежского секретаря Павла Ивановича Митрофанова и его жены Софии Ивановны.
Очевидно, педагогическая карьера не привлекала его, и он нашел применение своим знаниям и умениям в другой сфере. В начале 1910-х гг. В. П. Митрофанов числился столоначальником в таможенно-тарифном отделении отдела промышленности Министерства торговли и промышленности (см.: Весь Петербург на 1913 год: Адресная и справочная книга г. С.-Петербурга. [СПб.]: Издание А. С. Суворина, [1913]. Паг. 1. С. 231; Паг. 2. С. 418). В том же справочном издании указан его домашний адрес в С.-Петербурге: Ковенский, 13. По этому же адресу проживал и его младший брат.

29 декабря 1905 г.

Источник текста: Письма I. ? 120, с. 449-450.

449

29/ХII 1905
Ц. С.

Дорогая Екатерина Максимовна,

Посылаю Вам¹ книги и журн<алы>. Мы в разгроме². Заколачивают ящики, снимают портреты - Дина в большой суете и больна: она просит Вас не звать нас 3-го, так как это будет, пожалуй, la fleur de la débâcle³. Я приду к Вам как-нибудь вечером просто так посидеть без всяких обедов.

Весь Ваш И. Ан<ненский>

P. S. Я не могу Вам сказать, насколько Ваше участие меня трогает - оно мне светит.

Печатается впервые по тексту автографа, сохранившегося в архиве И. Ф. Анненского (РГАЛИ. Ф. 6. Оп. 2. ? 5. Л. 16-16 об.).

¹ Мухины до переезда в начале 1906 г. в С.-Петербург жили в Царском Селе неподалеку от Анненских по следующему адресу: ул. Малая, д. Сергеева (см.: Весь Петербург на 1906 год: Адресная и

450

справочная книга г. С.-Петербурга. [СПб.]: Издание А. С. Суворина, [1906]. Паг. 3. С. 454).

² Речь идет о подготовке к переезду, связанному с перемещением Анненского с поста директора гимназии, что вызывало и необходимость оставить казенную квартиру в помещении гимназии. Очевидно, об этом перемещении Анненскому стало известно еще до выхода официального предписания окружного начальства о сдаче гимназии.
Тем же 29 декабря 1905 г. датировано предписание Я. Г. Мору принять на себя директорство Царскосельской гимназией, что он и исполнил в кратчайшие сроки. Уже 4 января 1906 г. он рапортовал В. А. Латышеву (печатается по машинописному тексту, напечатанному на служебном бланке гимназии за ? 4: ЦГИА СПб. Ф. 139. ? 10284. Л. 103):

ЕГО ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВУ
Господину Управляющему
С.-Петербургским Учебным Округом

Вследствие предписания ВАШЕГО ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВА от 29 декабря 1905 года за ? 20287 я принял ИМПЕРАТОРСКУЮ Николаевскую Царскосельскую Гимназию от Директора оной Действительного Статского Советника И. Ф. Анненского 2-го сего января и с сего же числа вступил в Управление означенною Гимназиею.
О чем имею честь почтительнейше донести ВАШЕМУ ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВУ.

За Директора Я. Мор

Официально же служебное перемещение Анненского с должности директора гимназии на должность инспектора С.-Петербургского учебного округа было оформлено с 5 января 1906 г. высочайшим приказом по гражданскому ведомству от 21 января того же года за ? 4 (см.: Высочайшие приказы // Правительственный вестник. 1906. ? 21. 26 янв. (8 февр.). С. 2; ЖМНП, нс. 1906. Ч.П. Март. Паг. 1. С. 5-6; Циркуляр по С.-Петербургскому учебному округу. 1906. ? 3. Март. С. 100-101).

³ Самый разгар переполоха (фр.).

вверх

Письма 1904-1905 гг.          Письма 1906 г.          Письма 1907-1909 гг.