Сокращения

Открытие: 15.08.2007      

Обновление: 05.03.2024

А. В. Лавров, Р. Д. Тименчик
И. Ф. Анненский. Письма к С. К. Маковскому

письма     примечания     страница Р. Д. Тименчика

Источник текста: Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1976 год. Л., "Наука", 1978, с. 222-231.

Письма Иннокентия Федоровича Анненского (1856-1909)* к С. К. Маковскому, охватывающие последние, весьма насыщенные и драматические месяцы жизни поэта, посвящены в основном организации и выпуску первых номеров литературно-художественного журнала 'Аполлон'. Сергей Константинович Маковский (1877-1962), сын художника К. Е. Маковского, поэт и видный художественный критик, был главным инициатором и редактором этого издания.¹ 'Он был образован, с художественным вкусом и чутьем и одарен большой энергией', - писала о Маковском А. П. Остроумова-Лебедева.² Известная и влиятельная фигура в художественной жизни начала XX в., Маковский вызывал разноречивые отзывы современников: 'Маковский - прямое порождение Петербурга, со всеми особенностями "петербургских" настроений' (А. Я. Головин);³ 'Маковский, очень боящийся повседневной прессы и общественного мнения' (П. П. Вейнер)⁴ и 'Маковский - "абсолютно справедливый, чуткий и милый человек' (И. Я. Билибин).⁵ Определенная заслуга Маковского заключалась в том, что он одним из первых сумел оценить яркую и богатую индивидуальность Анненского и способствовал его вступлению в мир петербургской художественной интеллигенции.

Год рождения Анненского 1855. См. исследование А. В. Орлова в собрании.

Знакомство писателей состоялось в начале марта 1909 г.⁶ благодаря посредничеству Н. С. Гумилева.⁷ Тогда Маковский уже вынашивал замысел нового литературно-художественного издания. 24 ноября 1908 г. он писал А. Н. Бенуа: 'Ведь речь идет действительно о "нашем" будущем журнале. Между прочим - нравится ли Вам название сборника "Акрополь"? В прошлый вечер, после Вашего ухода, почему-то все решили, что лучше не придумаешь - звучит гордо и всю Грецию обнимает, без подчеркивания "Аполлона", современный лик которого в достаточной мере смутен, как оказалось, даже для создателей его'.⁸ Ко времени знакомства с Анненским Маковский уже имел дело с комплектованием задуманного издания. 'Новых стихов я сейчас не посылаю, потому что большая часть их появится в альманахе "Акрополь"', - сообщал Гумилев В. Я. Брюсову 26 февраля 1909 г.⁹ Однако впоследствии Маковский справедливо говорил: 'Вряд ли возник бы "Аполлон", не случись моей встречи с Иннокентием Федоровичем <...> я колебался долго. Не потому, что неясно представлял себе программу журнала, но потому, что недоставало мне опытного старшего советчика (признанного всеми 'ближайшими' в будущей редакции), чтобы придать авторитетность мне, только начинавшему тогда писателю, в трудной роли редактора и оградить меня от промахов'.¹⁰ Анненский с его глубоким духовным опытом, пристальным интересом к новейшим поэтическим веяниям, утончённым вкусом и удивительным даром общения оказался для Маковского и других будущих 'аполлоновцев' поистине незаменимым соратником. И для самого Анненского организация нового журнала была счастливой возможностью выразить свое дарование и стать полноправным участником литературного процесса. Маковский, по его собственному признанию, после первой же встречи почувствовал, как самоотверженно готов был Анненский включиться в общее дело, как сочувственно отнесся он 'к талантливой молодости'.¹¹

Первое организационное собрание 'Аполлона' состоялось 9 мая 1909 г. (см. письмо 1).¹² Ему предшествовала совместная работа Маковского и Анненского по составлению программы будущего журнала. Черновые наброски Анненского, сохранившиеся в его архиве, являются, вероятно, самым первым, пробным опытом ее формулировки:

'Цель "Аполлона" давать выход росткам новой художественной мысли - в самом широком значении этого слова. Они уже начали теперь обозначаться, эти ростки, притом и не только в сфере самой упорной и высокомерной косности, но и в среде почти сплошного брожения и распада.

Мы хотели бы, разумеется, назвать нашим только жизнеспособное. Но не следует закрывать глаз на неизбежность ошибок. И так пусть это наше не раз окажется минутным и даже миражным. Мы глубоко убеждены в одном: доступ на страницы "Аполлона" найдет только подлинное искание Красоты, только серьезное отношение к задачам творчества.

Начало аполлонизма, т. е. принцип культуры - "выход в будущее через переработку прошлого", по нашему мнению, в одинаковой ме<ре> несовместимо с безоглядностью и с академизмом. Мы живем в будущем, но мы знаем, что прошлое в свою очередь тоже было когда-то будущим, что наше будущее станет когда-нибудь прошлым. Жизнь не дается без борьбы. У "Аполлона" тоже есть боевые задачи.

Мы будем бороться с порнографией, и прежде всего потому, что она посягает на одно из самых дорогих культурных приобретений - на вкус к изящному. Кроме того, порнография антилитературна и чаще всего свидетельствует об умственном убожестве тех, которые ее делают.

Не менее работы стрелам Аполлона будет и в среде всевозможных литературных фокусников: среди наивно или расчетливо придуманных "новых ощущений", шутовских эффектов, притязательных поз, тайнописей и прочих злоупотреблений личинами Искусства'.¹³

На основе проекта редакционной декларации, предложенного Анненским, Маковский подготовил собственный текст, включивший в переработанном и отшлифованном виде те соображения, которые Анненский считал определяющими в формулировке идейного кредо будущего журнала. 6 мая 1909 г. Маковский писал Анненскому: 'Посылаю Вам, кстати, мою предварительную редакцию оповещения о целях "Аполлона"; я старался слить Вашу записку с тем, что мне кажется необходимым добавить, при этом избегая обращения от "мы" для большей объективности тона. Впрочем, судите сами. Вычеркивайте немилосердно все, что покажется Вам не так и т. д.'.¹⁴ В существе своем вариант Маковского явился лишь выражением эстетических установок Анненского в жестких стилистических рамках программного манифеста:

'Основная цель "Аполлона" - уяснять и развивать назревающие стремления русского общества к стройному, сознательному, "аполлоническому" началу творчества. Оставаясь далёким от тенденции к "академизму", к школьной косности в какой бы то ни было области художнических достижений, давая выходы всем новым росткам художественной мысли в самом широком значении слова, редакция "Аполлона" хотела бы тем не менее называть своим только действительно жизнеспособное, только строгое и подлинное искание красоты, чуждое того бессильного брожения и распада, которые наблюдаются слишком часто в искусстве и литературе нашего времени. Лозунг журнала - "аполлонизм", т. е. принцип культуры, унаследованной всем европейским человечеством и претворенной в идеях гуманизма. Отсюда и боевые задачи "Аполлона": во имя будущего неизбежна борьба за культурное достояние. Отсюда и непримиримая вражда журнала с беспринципностью во всех сферах творчества: с порнографией, посягающей на литературность и вкус к прекрасному, со всякого рода фокусничеством - будь то выдуманное ощущение, фальшивый эффект, притязательная поза, тайнопись или иное злоупотребление личиною искусства'.¹⁵

Все основные положения, выдвинутые Анненским и Маковским, нашли отражение в редакционном 'вступлении' к первому номеру 'Аполлона', составленном при участии ближайших сотрудников журнала - Вячеслава Иванова и А. Н. Бенуа.¹⁶ Два заключительных абзаца при этом почти дословно повторяют формулировки Анненского в переложении Маковского. 'Вступление' развивает в целом основоположения, осмысленные Анненским: идею 'аполлонизма' - символа самоценного, свободного и 'стройного' творчества, опирающегося на живую традицию и 'законы культурной преемственности', установку на разрешение сугубо художественных задач, подвластных строгим требованиям эстетического вкуса и 'меры', стремление к искусству истинно 'жизнеспособному', направленному 'от разрозненных опытов - к закономерному мастерству, от расплывчатых эффектов - к стилю, к прекрасной форме и к животворящей мечте'.¹⁷

Обсуждение задач 'Аполлона' велось и в последующие месяцы, вплоть до комплектования ранней осенью первого номера журнала. Наряду с Анненским постоянным советчиком Маковского стал Вячеслав Иванов. Первоначально Маковский колебался в намерении пригласить Иванова, отстаивавшего религиозно-теургическую концепцию художественного творчества, в руководящее ядро 'Аполлона', который должен был, по единодушному мнению Маковского и Анненского, преследовать сугубо эстетические цели. 'Как удачно вышло, что не было Иванова, - писал Маковский Анненскому 12 мая, после первого организационного собрания. - А Вы еще хотели, чтобы он председательствовал! Нам нужно создать свою атмосферу, свое дружное и авторитетное credo, и пока оно действенно в Вашем лице, я верю абсолютно в наш успех'. В то же время Маковский не мог не считаться с литературным опытом Иванова и его огромным авторитетом в символистском кругу. 22 мая он посетил Анненского в Царском Селе вместе с Ивановым. 'Я предвижу интересный обмен идей с В. Ивановым <...>, - писал Маковский Анненскому 20 мая. - Мне бы очень хотелось, чтобы Вы очаровали и его, как всех будущих "аполлонистов". Он может быть чрезвычайно полезен: не правда ли? Весь петербургский молодой писательский мир с ним очень считается. Сделать его "своим" - было бы настоящим приобретением. Но своим в кавычках, разумеется'.¹⁸

5 августа при участии Вяч. Иванова и группы художников (А. Н. Бенуа, М. В. Добужинского, К. А. Сомова) состоялось второе организационное заседание редакции, после чего Маковский уже приступил к рассылке официальных приглашений.¹⁹ На этом заседании, ознаменовавшемся конфликтом между Анненским и А. Волынским (на которого первоначально возлагались надежды как на одного из 'идеологов' 'Аполлона'),²⁰ продолжались дискуссии по программе журнала, которые нашли отражение не только в окончательном тексте 'вступления', но и в разделе 'Пчелы и осы Аполлона' - полуироническом 'скучном разговоре' о предмете и целях нового издания, составленном под руководством Маковского.²¹ Реплики 'профессора' восходят к высказываниям Анненского. Об этом свидетельствует беловой автограф его текста, соответствующий вступительным словам 'профессора':

'У этого Аполлона нет жрецов и никогда не будет святилища. С него довольно неба и смертных. Здесь именем бога освящается только портик, где просветы открыты всем лучам и плиты всем людям, да мастерская, куда пусть свободно входит всякий, кто желает и умеет работать на Аполлона. Иерархия? Да, но она будет определяться мнением мастерской о качестве работы, и только. Тайна? Но Ей довольно места и на острие твоего пера. Да как бы и там еще Ей не пришлось иногда делиться с Иронией, Тайне. Далеко с портала четкие, мерещутся мне и слова: "Аполлон улыбается не гордости мастера, а рвению ученика". Иннокентий Анненский'.²²

Первый номер 'Аполлона' увидел свет 24 октября. На следующий день был устроен торжественный обед в честь его рождения. Однако Анненский своим выступлением превратил обед в чествование Маковского в связи с одновременно исполнившимся десятилетием его литературной деятельности.²³

В первом номере 'Аполлона' были напечатаны 'Ледяной трилистник' Анненского и начало его статьи 'О современном лиризме' - обзора достижений 'новой поэзии'. Резонанс, вызванный этой статьей, доставил Анненскому немало неприятных переживаний. Присущий ей метод медитативных импровизаций, намеренная мимолетность, недосказанность оценок и характеристик, непривычная подача уже устоявшихся поэтических репутаций - все эти особенности статьи Анненского наглядно иллюстрировали его убеждение: '... для меня нет большего удовольствия, как увидеть иллюзорность вчерашнего верования'.²⁴ Все это не нашло понимания даже в близкой к 'Аполлону' литературной среде. Маковский вспоминал, что статья ошеломила и раздражила многих писателей, увидевших в своеобразно-прихотливых, импрессионистических зарисовках Анненского только 'вызов и аффектацию', 'легкомысленное щегольство'.²⁵ В частности, В. Кривич свидетельствовал: 'Ф. К. Сологуб совершенно неожиданно обиделся самым серьезным образом, причем обратил свою обиду почему-то главным образом на Маковского, заявив, что после такой статьи не исключена возможность даже вызова на дуэль и что он более в "Аполлоне" принимать участия не может. Эта активно задевшая самый журнал обида маститого поэта и была доводом написания отцом для оглашения в ближайшем номере "Аполлона" письма С. К. Маковскому <...>'.²⁶

Открытое 'письмо в редакцию', в котором Анненский пытался разъяснить свои намерения, было помещено во втором номере 'Аполлона'. Отметив, что его статья 'порождает среди читателей "Аполлона", а также и его сотрудников немало недоумений',²⁷ Анненский подчеркивал, что видел свою задачу в сущности 'строго аполлонической' и ставил целью 'рассмотреть нашу современную лирику лишь эстетически <...>, не считаясь с тем живым, требовательным настоящим, которого она является частью', т. е. 'по отношению к будущему, в связи с той перспективой, которая за ним открывается'.²⁸ Маковский в редакционном примечании к письму поддержал Анненского, утверждая, что смысл недоразумения только в том, что 'наша публика (нужно ли говорить о прессе?) еще плохо воспринимает тон независимой, резко-индивидуальной критики'.²⁹

Тем не менее Анненский, долго стоявший в литературе особняком и, вероятно, органически неспособный к злободневной полемике и журнальным битвам, пережил этот инцидент очень болезненно; Маковский вспоминал, что 'волнения этих нескольких недель ускорили ход сердечной болезни, которой он страдал давно'.³⁰

Однако еще более неосторожным оказался поступок самого редактора: обещав напечатать во втором номере 'Аполлона' большой цикл стихов Анненского, Маковский в последний момент изменил свое решение. Поэт был этим глубоко уязвлён (см. письма 6, 7). Вскоре, 30 ноября, он скоропостижно скончался в Петербурге на подъезде Царскосельского вокзала от сердечного приступа.

И славы ждал, и славы не дождался,
Кто был предвестьем, предзнаменованьем
Всего, что с нами позже совершилось,
Всех пожалел, во всех вдохнул томленье -
И задохнулся...

- так писала о судьбе Анненского А. А. Ахматова.³¹ 4 декабря в Царском Селе состоялись похороны на Казанском кладбище.

В третьем номере 'Аполлона' было помещено траурное извещение: '... не только сотрудника оплакиваем мы, а друга с душою отзывчивой, влюбленной во всё красивое, аристократически-нежной; мы потеряли одного из самых ярких современников, одного из лучших представителей русской культурности. Несомненно, русское общество когда-нибудь достойно оценит этого редко-даровитого и обаятельного человека'.³²

Следующий выпуск 'Аполлона' положил начало тому посмертному культу Анненского, который журнал поддерживал па протяжении всех последующих лет своего существования. В нем были напечатаны четыре статьи, анализировавшие творческое наследие Анненского: 'Иннокентий Федорович Анненский как филолог-классик' Ф. Ф. Зелинского, 'Траурный эстетизм (И. Ф. Анненский-критик)' Г. И. Чулкова, 'И. Ф. Анненский - лирик' М. А. Волошина, 'О поэзии И. Ф. Анненского' Вяч. И. Иванова (в этой статье рассматривалась неизданная 'вакхическая драма' Анненского 'Фамира-кифарэд').³³ В дальнейшем 'Аполлон' публиковал неизданные стихотворения и статьи Анненского, работы о его творчестве; 'Общество ревнителей художественного слова' отмечало день его памяти.³⁴ Перед Анненским, как своим предшественником, преклонялись акмеисты, близкие к 'Аполлону'.

Письма Анненского публикуются по копиям, снятым с автографов, хранившихся в 1920-1930-х годах в архиве М. Л. Лозинского и впоследствии утраченных. Копии сохранились в бумагах А. А. Голубева, актера и заметного участника ряда литературно-художественных начинаний 1910-х годов (ИРЛИ, р. I, оп. 1, ? 213). Аутентичность текста писем подтверждается сверкой с копиями, сделанными с того же оригинала А. В. Федоровым и хранящимися в его личном собрании.

письма     вверх

Примечания:

¹ Краткие биографические сведения о С. К. Маковском и библиографию его основных работ см. в кн.: Валентин Серов в воспоминаниях, дневниках и переписке современников. Под ред. И. С. Зильберштейна и В. А. Самкова. Т. 2. Л., 1971, с. 402-403.

² Остроумова-Лебедева А. П. Автобиографические записки, [т. I, II]. М., 1974, с. 410.

³ Александр Яковлевич Головин. Встречи и впечатления. Письма. Воспоминания о Головине. М.-Л., 1960, с. 99.

⁴ Вейнер П. П. 'Старые годы', их история и критика (1928). - ГРМ, ф. 117, ? 190, л. 3об.

⁵ См. письмо к Л. Е. Чириковой от 21 октября 1918 г. в кн.: Иван Билибин. Статьи. Письма. Воспоминания о художнике. Л, 1970, с. 113.

⁶ 4 марта 1909 г. в Царском Селе Маковский, М. А. Волошин, С. А. Ауслендер и П. П. Потемкин сделали записи в альбом В. И. Анненского-Кривича, сына Анненского (ЦГАЛИ, ф. 5, оп. 1, ? 111, л. 55).

⁷ В 1903-1906 гг. Гумилев учился в царскосельской гимназии, директором которой был Анненский. По свидетельству Маковского, в 1909 г. Гумилев был у Анненских 'своим человеком' (Маковский С. Николай Гумилев по личным воспоминаниям. - Новый журнал, Нью-Йорк, 1964, кн. 77, с. 162).

⁸ ГРМ, ф. 157, ? 1182.

⁹ ГБЛ, ф. 386, картон 84, ? 20.

¹⁰ Маковский С. Портреты современников. Нью-Йорк, 1955, с. 252. Помимо мемуарного очерка об Анненском, вошедшего в эту книгу, Маковский написал статью 'Иннокентий Анненский - критик', которая вошла в его книгу 'На Парнасе "Серебряного века"' (Мюнхен, 1962, с. 123-142).

¹¹ Сближение Анненского с литературной молодежью обсуждалось при его жизни широкой прессой. В. П. Буренин, например, назвал Анненского в своих 'Критических очерках' 'одним из старых бедламцев, обратившихся в детство' (Новое время, 1909, ? 12082). Характерно свидетельство друга Анненского Б. В. Варнеке: '...у людей, далеких его сердцу, он не любил печататься' (ЖМНП, 1910, ? 3, отд. IV, с. 43).

¹² К этому времени уже были сделаны предварительные шаги по организации журнала и привлечению авторов. '"Аполлон" открыл редакцию и контору и дал мне денег, т<ак> ч<то> это не одно мифотворчество, - сообщал 5 мая С. А. Ауслендер М. А. Кузмину. - На днях будет торжественное собрание сотрудников' (ГПБ, ф. 124, ? 227). Сохранились сделанные на этом 'торжественном собрании' беглые карандашные записи К. А. Сюннерберга (на обороте письма к нему С. К. Маковского от 4 мая 1909 г. - приглашения на собрание), из которых выясняется картина предварительного распределения тем для будущего журнала между авторами: 'Анненский - совр<еменная> поэзия. Волынский - путь лит<ерату>ры <за> посл<едние> 15 лет. Бенуа - танец. Волош<ин> - возм<ожные> пути театра. Маковск<ий> - монумент<альная> живопись. Браудо - спор между Фебом и Паном (музыка)' (ИРЛИ, ф. 474, ? 186). Таким образом, на первом собрании 'Аполлона' Анненским была заявлена тема его будущей статьи 'О современном лиризме'. Эта тема возникала и в предварительных беседах. 'При одном из обсуждений с Маковским и Волошиным первых шагов зарождавшегося "Аполлона" (дело происходило у нас в Царском за обедом) между прочим много говорилось о современной лирике, ее представителях, ее путях, вехах, достижениях и возможностях, и отец предложил, что он даст по этому поводу обширную статью. Статья, которая выяснила бы т<ак> с<казать> "оù nous en somme" (что у нас в итоге. - Ред.) в эти дни пестрых цветений, не подведенных итогов', - писал поэт и беллетрист Валентин Иннокентьевич Анненский (псевдоним - В. Кривич; 1880-1936) в своих мемуарах (Кривич В. И. Иннокентий Анненский. (Страницы и строки воспоминаний сына). - ЦГАЛИ, ф. 5, оп. 1, ? 50, л. 28).

¹³ ЦГАЛИ, ф. 6, оп. 1, ? 186, л. 1-1 об. Многочисленные варианты текста, отвергнутые Анненским, здесь не воспроизводятся. Также приводится в Письмах II, с. 310-311, см. страницу "Аполлона".

¹⁴ ЦГАЛИ, ф. 6, оп. 1, ? 347. Анненский полностью одобрил вариант Маковского. Принципы, которыми Анненский руководствовался в таких ситуациях, излагает с его слов Т. А. Богданович: '...не имеет никакого значения, как рождена и вскормлена идея. Важно одно, что она родилась. Пусть ее воспримет и понесет дальше тот, кого она как-то затронула и заразила. Он понесет ее в мир и будет развивать ее сам. Важно одно, что в мире родилась творческая идея. Кто был ее отцом, совершенно неважно. Дальнейшая ее эволюция зависит только от того, насколько идея жизнеспособна' (Богданович Т. А. Повесть о моей жизни. - ГБЛ, ф. 218, ? 383, л. 315).

¹⁵ ЦГАЛИ, ф. 6, оп. 1, ? 347. Более полно в Письмах II, с. 311-312, см. страницу "Аполлона".

¹⁶ 6 августа 1909 г. Маковский писал Анненскому: 'Я <...> очень рад, что Волынский отказался участвовать во "вступлении". Наш квартет (я считаю Бенуа и Вяч. Иванова) будет только стройнее' (ЦГАЛИ, ф. 6, оп. 1, ? 347). Незадолго перед тем было объявлено, что отделом критики в 'Аполлоне' будут заведовать Анненский и А. Л. Волынский (см.: Новый день, 1909, ? 2, 27 июля, с. 4). В своих мемуарах В. Пяст в связи с этим приводит остроту Ю. Н. Верховского: 'Что общего <...> между Волынский и Анненский? - Только кий' (Пяст В. Встречи. М., 'Федерация', 1929, с. 142). См. фрагменты воспоминаний В. Пяста в собрании.

¹⁷ А, 1909, No 1, октябрь, отд. I, с. 3-4. Принципиальная особенность выработанных журналом идей 'аполлонизма', отличающаяся от других опытов программного самоопределения 'нового искусства', сразу сделалась предметом обсуждения. Ср.: '"Аполлон"' есть прежде всего реакция против Достоевского и его катастрофического, предельного духа. Дух этот был и в "Мире искусства" (в литературной части), и в "Новом пути", и в "Вопросах жизни", отчасти в "Весах". "Аполлон" не хочет достоевщины, чужд максимализма, отворачивается от бездн ницшеанства и декадентства' (Утро России, 1910, 27 февраля).

¹⁸ ЦГАЛИ, ф. 6, оп. 1, ? 347. В дальнейшем между Маковским и Вяч. Ивановым возникали существенные расхождения в определении теоретической позиции и конкретной литературной тактики 'Аполлона'. См. письма Маковского к Вяч. Иванову от 2 февраля 1910 г. (ГБЛ, ф. 109) и Е. А. Зноско-Боровскому от 3 февраля 1910 г. (ГПБ, ф. 124, ? 2645).

¹⁹ 6 августа Маковский отправил приглашение в 'Аполлон' Ф. Сологубу (ИРЛИ, ф. 289, оп. 3, ? 435), 7 августа - И. А. Бунину (ЦГАЛИ, ф. 44, оп. 1, ? 149), 24 августа - В. Я. Брюсову: 'Из всех современных поэтов Вы, конечно, наиболее дороги нам (пишу от имени редакции)' (ГБЛ, ф. 386, карт. 93, ? 29). 8 августа Маковский сообщал К. Чуковскому, что 'со всех сторон поступают запросы и рукописи' (ГБЛ, ф. 620). В письме к Бунину от 23 августа Маковский перечислил уже приглашенных в 'Аполлон' прозаиков; Ф. Сологуба, Б. К. Зайцева, О. Дымова, С. А. Ауслендера, Г. И. Чулкова, Б. А. Садовского, А. М. Ремизова ('Как видите, избранников "Аполлона" - немного' - ЦГАЛИ, ф. 44, оп. 1, ? 149). Рассказ 'на историческую тему' обещал журналу Л. Н. Андреев (см. письмо Маковского к Андрееву от 19 сентября 1909 г.: ЦГАЛИ, ф. 11, оп. 1, ? 144). Сам Анненский предложил участвовать в журнале О. Форш (см. письмо О. Д. Форш к Анненскому от 23 августа 1909 г.; ЦГАЛИ, ф. 6, оп. 1, ? 376).

²⁰ 'He ожидал я, что Вы придадите такое значение "выпаду" Волынского, - писал Маковский 15 августа А. Н. Бенуа. - Ведь этот выпад, разумеется, носил личный характер - в том смысле, что Ак<им> Льв<ович> не любит соглашаться с мнением Анненского. Это его своеобразная "ревнивость"' (ГРМ, ф. 137, ? 1182). Выступления Волынского на редакционных собраниях были направлены не только против Анненского, но и вообще против 'декадентской порчи', которой, по его мнению, были подвержены все сотрудники журнала. 2 октября 1909 г. <точнее 2 сентября, см. прим. 7 к письму Маковского к Вяч. И. Иванову от 2 февраля 1910 г.> Волынский писал Маковскому: 'Что же касается вопроса о ближайшем моем участии в редактировании "Аполлона", то я должен окончательно просить Вас не рассчитывать на меня в этом отношении. Мои впечатления последних дней, атмосфера, собравшаяся уже вокруг "Аполлона", сама постановка всего дела, не совсем литературная, малоидейная и во всяком случае не гармонирующая с некоторыми моими заветными убеждениями, заставляют меня стать в выжидательное положение. Пока же я могу быть только Вашим случайным сотрудником и должен воздержаться от статьи принципиального характера, в особенности предназначенной служить выражением редакционного profession de foi' (ГПБ, ф. 124, ? 979). В конце 1909 г. Волынский покинул 'Аполлон', и вследствие этого редакция лишилась материальной поддержки со стороны Ефронов. В дальнейшем Маковский мог опираться только на финансовую помощь М. К. Ушкова (Маковский С. На Парнасе 'Серебряного века', с. 197-198).

²¹ А, 1909, ? 1, отд. I, с. 79-84.

²² ИРЛИ, р. I, оп. 1, ? 122. Черновые варианты этого текста сохранились в ЦГАЛИ (ф. 6, оп. 1, ? 186, л. 2-8); среди них набросок, вошедший в 'Пчелы и осы Аполлона' в видоизмененном виде: 'Мы задумали делать большое и общее дело. Братское. Это не наш портик, но и не ваш. Это - портик храма. И потому он - ничей, хотя и святится именем Аполлона, но широко открыты его ступени для всех, кто, подобно нам, согласен быть не жрецом, а только верующим и работником' (л. 5). 6 августа Маковский писал Анненскому: 'Итак решено - Вы немного расширите Ваш вступительный "парадокс" и пришлете мне' (ЦГАЛИ, ф. 6, од. 1, ? 347). Что касается других участников 'разговора', то в репликах 'философа' угадывается Вяч. Иванов. Возможно, 'Пчелы и осы' подразумеваются в дневниковой записи Иванова о беседе с Маковским 24 августа: '...я набросал потом проект того, что придумал во время скучноватых толков' (Иванов Вяч. Собр. соч., т. II. Брюссель, 1974, с. 795). 'Любитель литературы', сводящий различные мнения к общему выводу, - по всей вероятности, маска самого Маковского. Обсуждение 'Пчел и ос Аполлона' состоялось в редакции 12 сентября 1909 г. (см. повестку Анненскому: ЦГАЛИ, ф. 6, оп. 1, ? 393, л. 4). Главная роль в создании масок и подготовке окончательного текста принадлежала М. А. Кузмину. 'С нетерпением жду "Пчел и ос", - писал ему Маковский 16 сентября. - Пожалуйста, пришлите - как можно скорее, пусть - в самом эскизном виде. Дело в том, что придется многое вставить (отдельных мыслей, колких замечаний и т. д.) в разговор созданных Вами действующих лиц, - а потом уже Вы снова получите рукопись для окончательной редакции' (ГПБ, ф. 124, ? 2646).

²³ Помимо Маковского (На Парнасе 'Серебряного века', с. 141), это чествование вспоминает и И. фон Гюнтер (Guenther Johannes, von. Ein Leben im Ostwind. Zwischen Petersburg und München. Erinnerungen. München, 1969, S. 283-284).

²⁴ См. письмо Анненского к С. А. Соколову (Кречетову) от 11 октября 1906 г.: ГБЛ, ф. 409, карт. 1, ? 3.

²⁵ См.: Маковский С. Портреты современников, с. 224. В печати с насмешливыми отзывами о статье Анненского выступили В. П. Буренин ('Критические очерки'. - Новое время, 1909, ? 12082), А. Т. Аверченко ('Петербургский Аполлон'. - Одесские новости, 1909, ? 7978, 26 ноября). См. также письмо А. К. Лядова к А. В. Оссовскому от 29 октября 1909 г., пародирующее статью 'О современном лиризме' (Русская музыкальная газета, 1916, 13 марта, с. 238-239). А. Волынский, ознакомившийся со статьей еще в рукописи, остался полностью невосприимчивым к критическому методу Анненского (см. письмо от 2 сентября 1909 г. к Маковскому: ГПБ, ф. 124, ? 979). Статья 'О современном лиризме' не вызвала сочувствия и у Вяч. Иванова (письмо Маковского к Иванову от 2 февраля 1910 г.; ГБЛ, ф. 109). Ср. свидетельство М. А. Волошина в письме к Анненскому (по-видимому, от 6 ноября 1909 г.): 'Я только что вернулся с великой при в редакции Аполлона <...> Статья Ваша многих заставила сердиться. Это безусловный успех' (ЦГАЛИ, ф. 6, оп. 1, ? 307).

²⁶ Кривич В. И. Иннокентий Анненский. (Страницы и строки воспоминаний сына), л. 28 об. В статье 'О современном лиризме' Анненский дал развернутый 'литературный портрет' Ф. Сологуба (А, 1909, ? 1, октябрь, отд. I, с. 32-42).

²⁷ В черновой редакции письма сказано: 'Я слышу со всех сторон упреки по адресу редакции "Аполлона" за напечатание моей статьи "О современном лиризме"' (ЦГАЛИ, ф. 6, оп. 1, ? 285).

²⁸ А, 1909, ? 2, ноябрь, отд. 11, с. 34. Следует отметить, что в статье 'О современном лиризме' Анненский коснулся и поэтического творчества Маковского - его 'Собрания стихов' (СПб., 1905): отметив 'заметный успех' этой первой книги, он попытался разгадать, почему Маковский прекратил писать стихи, и остановился на предположении, что 'этот иронический натуралист - кто бы это подумал про Маковского? - положил перо, признав себя не в силах примирить свой безмолвный рай с тем самым городом, в котором с такой радостью он купает свою жизнь'; Анненский намекает здесь на общественно-культурную деятельность Маковского (А, 1909, ? 2, ноябрь, отд. I, с. 12-13).

²⁹ А, 1909, ? 2, ноябрь, отд. II, с. 34.

³⁰ Маковский С. Портреты современников, с. 224.

³¹ Стихотворение 'Учитель' (1945), посвященное 'памяти Иннокентия Анненского' (Ахматова Анна. Стихотворения и поэмы. Л., 1976 (Б-ка Поэта. Большая серия), с. 208, 346, 406 (комментарий В. М. Жирмунского)). В 1930-е годы Ахматова написала основанную на материале ниже публикуемых писем статью 'Последняя трагедия Анненского', названную ею в позднейшем списке утраченных произведений (ГПБ, ф. 1073).

³² А, 1909, ? 3, декабрь, вклейка между отд. II и III.

³³ Там же, 1910, ? 4, январь, отд. II, с. 1-24. Драму 'Фамира-кифарэд' Анненский читал у себя в Царском Селе в присутствии Маковского. 18 декабря 1909 г. состоялось ее чтение на заседании 'Общества ревнителей художественного слова' (см. письма Е. А. Зноско-Боровского к В. И. Анненскому-Кривичу от 14 и 21 декабря 1909 г.;. ЦГАЛИ, ф. 5, оп. 2, ? 5).

вверх

Сокращения